Но меня поразило не это. Я попытался заглянуть в просвет между домами и увидел, что позади каждого здания есть огород и парочка подсобных строений. А дальше, позади всего этого, было Ничто. Я не видел горизонта, не видел земли, кроме белого, равнодушного и пугающего Ничто.

– Здорово здесь, правда? – с удовольствием заметил Жан, на этот раз неправильно прочитав мои мысли.

– Вообще отлично! – поддакнула ему Жанна. – Такой простор! Даже зимой скучать не приходится. Старый Томсон предлагал нам купить или построить здесь дом, но Куница сказал, что надолго мы здесь не задержимся…

– Почему? – машинально спросил я.

– Много будешь знать – скоро состаришься! – фыркнул Жан.

Но теперь я кое-что понял, а точнее, догадался. Поэтому возразил малолетнему наглецу:

– Просто ты сам не знаешь, куда потащит вас этот ваш предводитель. И не делай вид, что знаешь.

– Очко в пользу Бена! – воскликнула Жанна, вскидывая кверху обе руки.

– Неправда! – тут же разъярился мальчишка. – Я знаю, куда мы отправимся! Во всяком случае, я точно знаю, зачем!

– И зачем? – поинтересовался я.

Я был уверен, что он снова попытается от меня отделаться, но в запальчивости Жан проговорился:

– Чтобы найти нашу маму, вот зачем!

Сестрица тут же дала ему подзатыльник.

– Ну ты и трепло, Жан!

Мальчик надулся и замолчал. Я же был в недоумении: какую ещё маму?

– А где ваша мама? – осторожно спросил я у Жанны.

Но она не ответила. Вместо неё отозвался братец:

– Где-то здесь, – буркнул он.

– в Нью-Ковентри?

– В Америке.

– Хм, – отозвался я.

Вот и ещё одно доказательство того, что вся эта ерунда происходит только у меня в голове. Пожалуй, иголку в стогу сена отыскать значительно проще, чем женщину на целом континенте. Но даже если допустить, что близнецы действительно разыскивают свою мать, то при чём здесь Куница?

– А почему Куница ищет вашу маму? – снова спросил я.

– А ты не много ли вопросов задаёшь? – ощетинилась Жанна. – Значит, надо так! Он нам обещал!

– И больше мы тебе ничего не скажем! – твёрдо заключил Жан.

Близнецы замолчали и демонстративно от меня отвернулись. Я тоже замолчал, чувствуя, что холод начинает добираться до меня даже сквозь толстую кожаную куртку. Руки покраснели, и я поскорее сунул их в карманы.

Пошёл снег тонкой меловой крупкой. Я запрокинул лицо и вгляделся в молочную белизну неба. Принюхался: пахло дымом, чуть-чуть лошадями и какой-то почти невообразимой свежестью ветра, снега, простора…

– Что вокруг города? – я повернулся к Жану, стоящему ко мне в пол-оборота. – Или об этом я тоже не могу спросить?

Юноша (наверное, правильнее называть его мальчиком, ведь на вид ему было всего лет пятнадцать) неохотно ответил:

– Сам видишь, что ничего. Снег…

– Летом трава, – сказала Жанна, – много травы.

– Равнина? – догадался я.

– Бескрайняя, – кивнула Жанна, – можно долго-долго бежать по ней и не увидеть ни одного домика. Даже если целый день бежать. Даже если два дня.

– Жутковато, наверное, – промолвил я. Мне и в самом деле было от этого жутковато.

– В городе лучше, – согласилась девушка. – Даже в таком маленьком, как Нью-Ковентри.

– И вы не хотите никуда отсюда уезжать…

– А вот и хотим! – Жан снова вскинулся. – Не разговаривай с ним, Жанна! Куница знает, что делает!

– Вот именно! – Жанна вздёрнула подбородок. – Мы сюда не за тем приехали, чтобы в городе сидеть! Куница всё знает лучше!

Их вера в предводителя была по-своему даже умилительна, но я всё ещё не понимал, каким образом происходящее может касаться меня.

– А я-то вам зачем понадобился?

Близнецы промолчали, смерив меня недовольными взглядами. Но теперь я почти не сомневался в своей правоте: они сами понятия не имеют, зачем их главнокомандующий распорядился доставить меня сюда, в Нью-Ковентри. Они просто каким-то образом перенесли меня через океан, да так, что я ничего не почувствовал…