– А день был таким удачным, потому что с утра я побывал в вашем кафе, – закончил он свой рассказ. – Вы приносите удачу, моя дорогая мадмуазель!

– Спасибо, – ответила Марина. – Но ведь и благодаря вам у меня сегодня не было отбоя от посетителей. Даже наш толстяк, мосье Поль, ушел совершенно другим человеком.

– Значит, свою миссию мы с вами выполнили достойно! – подмигнул ей художник. – До завтра.

Марина закрыла кафе, пошла по бульвару к площади Пигаль. Она любила этот бульвар с его цветущими каштанами и сверкающими витринами. Любила сидеть на одной из лавочек на Пляс Пигаль.

Что-то необъяснимое влекло Марину сюда каждый вечер. Она запрокидывала голову и смотрела на темнеющее небо, на появляющиеся тут и там звезды. В эти минуты Марине казалось, что она умеет летать. Что достаточно ей прошептать: «Я сейчас полечу!», и полет начнется. Но Марина не решалась произносить заветные слова. Она боялась заблудиться в бесконечной сверкающей звездной бездне, поэтому просто смотрела на темнеющее небо, на желтую луну, которая улыбалась ей своей холодной лунной улыбкой.

– Добрый вечер, – знакомый голос нарушил тишину. Марина увидела Раймона, смутилась, вспомнив, что он назначил ей встречу именно здесь.

– Вы про меня забыли, – Раймон присел рядом с ней. – Это все пустяки. Главное, что про нашу встречу помню я.

Он протянул Марине большую белую розу.

– Спасибо, – Марина прижала цветок к лицу.

– Я не знал, какой цвет вы предпочитаете, поэтому выбрал белый.

– Я люблю все цвета, – Марина улыбнулась.

– Рад, что вы меня больше не боитесь, – Раймон положил руку на спинку скамьи.

– С чего вы взяли, что я вас боялась? – спросила Марина и выпрямила спину так, чтобы рука Раймона не касалась ее.

– Неизвестность всегда пугает людей, – пояснил он, глядя на звезды. – Неизвестность… А когда все уже известно, нам становится скучно… – посмотрел на Марину. – Вы хотели бы совершить полет в бездну?

Марина пожала плечами. Ей показалось, что Раймон умеет читать мысли. Что он знает обо всех ее страхах и сомнениях. И пришел он сюда не просто так, а чтобы научить ее летать. Марина прижала розу к губам, чтобы ничего не сказать. На белых лепестках остался след от помады.

– Вижу, что вы боитесь… Боитесь заблудиться там, среди звезд. Боитесь остаться там навсегда, поэтому не отвечаете на мой вопрос… А если вы будете не одна?

Марина еще крепче прижала розу к губам.

– Ладно. Закончим разговор на эту тему, – Раймон улыбнулся, взял Марину за руку. – Я же хотел вам рассказать про Эдит Пиаф… Хотите, пойдем в кафе?

Марина отрицательно покачала головой. Ей совершенно не хотелось видеть людей, что-то есть или пить. Ей было приятно просто сидеть здесь на Пляс Пигаль и слушать непонятные, завораживающие и одновременно пугающие речи Раймона.

– Значит, наше первое свидание пройдет под звездным небом. Что ж, это весьма романтично, – сказал Раймон. – Представляете, когда-нибудь напишут так: «Они сидели, прижавшись друг к другу, и звезды ярко сияли над их головами. Ничто не нарушало идиллию. Только луна укоризненно кривила рот, задавая вопрос:

– Вам что, некуда пойти, молодые люди, или же вы ужасно боитесь друг друга?

А они не боялись, им просто хотелось дышать воздухом Парижа, который иностранцы увозят с собой в прозрачных бутылочках, залитых сургучом…

– Вы писатель?

– Нет, я романтик. Я фантазер, неутомимый искатель приключений. А кто вы? – он посмотрел в карие Маринины глаза.

– Мне нечем похвастаться, – смущенно ответила она. – Я мечтаю больше о земном… Иногда хочется летать. Я даже чувствую состояние невесомости, но… это бывает крайне редко.