– Мать завтра придёт. Сегодня похороны, а потом ещё поминки будут.

Так как я промолчала, он достал из кармана свой складной нож и принялся мне помогать. Вскоре завтрак был готов. Женька так уплетал за обе щёки, словно не ел три дня. После картофеля с яичницей он принялся за вчерашние вареники и, запив всё это огромной кружкой компота, сказал, откинувшись на спинку стула:

– А теперь неплохо бы соснуть часиков двенадцать.

Однако не пошёл спать, а помог мне вымыть грязную посуду. Управившись с кастрюлями, мы сели отдохнуть на диван. При виде тома «Графа Монте-Кристо» дядька поинтересовался, что ещё из романов Дюма-отца я читала. Мне надоело дуться на Женьку и я ответила:

– Только «Трёх мушкетёров».

Тогда дядька сообщил, что ещё до армии приятель дал ему почитать «Две Дианы» и принялся увлечённо пересказывать мне этот роман. На самом интересном месте кто-то постучал с улицы в наше окно. Повернув головы, мы увидели Вадима и Димку. Едва дядька открыл окно, парни дружно поздоровались. Затем, покосившись в мою сторону, Димка негромко спросил у Женьки:

– Ну, как дела?

– Всё в порядке, – ответил дядька.

Не желая им мешать, я демонстративно поднялась с дивана и вышла во двор. Женька застал меня в саду в тот момент, когда, сидя верхом на корявом суку старой груши, я пыталась закрепить на нём верёвку. Понаблюдав некоторое время за моими действиями, дядька поинтересовался:

– Что ты делаешь, Марина?

– Не видишь, вешаться собралась! – мрачно пошутила я.

После чего пояснила:

– Хочу здесь качели устроить.

Чтобы убедиться в надёжности верёвки, я повисла на ней и стала раскачиваться из стороны в сторону. Внезапно раздался треск и с оборванным концом верёвки в руках я полетела прямо в предусмотрительно подставленные дядькины объятия. Осторожно поставив меня на землю, Женька сказал:

– Не расстраивайся, Марина, у меня в запасе есть ещё абсолютно новый моток!

Дядька сбегал за верёвкой в сарай и закрепил её для надёжности на суку «морским узлом». Но когда я попросила его подвесить качели на высоте метра полтора от земли, Женька удивился:

– Зачем так высоко?

– Чтобы на них никто не мог кататься, кроме меня!

По его взгляду я поняла, что он воспринял мои слова как шутку. Потом дядька ещё раз сходил в сарай и отыскал там подходящую доску для сиденья. Когда всё было готово, я залезла на дерево и оттуда спустилась на качели. Женка следовал за мной. Стоя на противоположных концах доски, мы словно летали между деревьями, так что дух захватывало. При этом дядька раскачивал качели изо всех сил, желая услышать мои мольбы о пощаде. Однако у него первого закружилась голова и, под предлогом того, что ему ещё нужно побриться, Женька улизнул в дом.

Оставшись одна, я села на доску и задумалась. Если моим любимым литературным героем был д’Артаньян, то идеалом в кино – Зорро. Поэтому я мечтала хоть немного походить на него. Правда, мне удалось достигнуть некоторых успехов в лазанье по деревьям и заборам, но всё это не шло ни в какое сравнение с подвигами благородного разбойника, который свободно перепрыгивал с крыши на крышу на уровне второго этажа. Дав себе слово немедленно приняться за тренировки, я соскочила с качелей и поспешила к дому.

Критически осмотрев со всех сторон крышу, я решила, что оттуда легко можно было спрыгнуть на сарай, а спуститься с сарая на землю – вообще раз плюнуть. Но как проделать это в обратном направлении? Ведь дом был гораздо выше. Внезапно я вспомнила о длинных жердях, хранившихся в сарае. Перекинув их на крышу, можно было попытаться достигнуть желаемого, тем более что подобную сцену показывали в каком-то фильме.