– Я – путник, который прибыл оттуда, где меня никто не знал, и направляюсь туда, где меня никто не ждёт.

После этой загадочной фразы я спросила у девок, как мне добраться до села такого-то, назвав одно из самых дальних. Они, осмелев, наперебой принялись объяснять мне дорогу. Поблагодарив их в самых изысканных выражениях, я едва успела спрятать под ближайшим кустом шляпу, парик и плащ, как послышались радостные возгласы парней. Пока девки взволнованно повествовали им о таинственном незнакомце, я взобралась на дерево и созерцала всю эту сцену сверху.

– А где Марина? – когда все немного успокоились, поинтересовался Димка.

– Не знаем, куда-то ушла…, – растерянно отвечали девки.

Тогда все принялись звать меня. Предоставив им возможность немного покричать, я затем спрыгнула вниз:

– Пожалуй, мне пришлось бы сидеть на дереве до утра, пока бы вы меня нашли!

– Ой, Марина, что здесь произошло после твоего ухода! – опомнились первыми девки.

Выслушав их описание встречи с таинственным незнакомцем, я поспешила сделать вывод:

– Ну, что же, раз он сказал, что не опасен для женщин, значит, бояться нечего.

Признаться, эту сцену с «грозным разбойником» я устроила лишь для того, чтобы успокоить девок. Однако те, несмотря на заверения незнакомца, больше не захотели оставаться в саду и заявили, что пора расходиться по домам. Как хорошая хозяйка, я не стала их удерживать. Все стали благодарить меня за прекрасно проведённый вечер и даже Вадим сказал: «Спасибо». Со словами: «Приходите ещё!», я выпроводила их из сада.

Дом встретил меня тёмными окнами. Не включая свет, я уселась на подоконник и, глядя на звёзды, стала ждать дядьку. Где-то тихо скреблась мышь, но это мне не мешало. Так прошло около часа. Никого не дождавшись, я оставила заднюю дверь открытой, на случай, если Женька вернётся ночью. Затем прошла в горницу, накинула крючок и, раздевшись, легла лицом к окну. Поверх занавесок, пока я не заснула, мне подмигивала почти полная луна.

На следующий день я проснулась в отвратительном настроении. Всю ночь меня мучили кошмары. Вдобавок, дядька так и не пришёл ночевать. Раздумывая о том, где он может быть, я вышла во двор. В семь утра воздух ещё не достиг прозрачности стекла и всё вокруг растворялось в солнечной дымке. Листва же деревьев в саду казалась серебристой, а птицы только начали распеваться.

Решив прогуляться, я открыла ворота и, к своему удивлению, увидела спящего на скамейке под домом Женьку. Положив под щёку кулак и подогнув ноги, он тихонько посапывал во сне. Рядом под скамейкой стояли дядькины ботинки. Чёрная щетина на его щеках, мятая рубашка и серые от пыли брюки красноречиво свидетельствовали о том, что он вряд ли провёл ночь в Чижово. Решив выяснить это у самого Женьки, я принялась тормошить его за плечо. В ответ дядька что-то промычал и, дёрнув ногой, проснулся.

– А? Что? – забормотал он, пытаясь приподняться.

Схватив его за горло, я с угрожающей интонацией в голосе спросила совсем не то, что намеревалась:

– Кто пятый?

Женька вздрогнул и его взгляд стал более осмысленным. Наконец, он промолвил:

– Марина, прошу, никогда не спрашивай меня больше об этом!

Что-то в его голосе заставило меня отступиться. Не произнеся больше ни слова, я вернулась в дом. Нужно было готовить завтрак, а в вёдрах не осталось ни капли воды. Только я собралась сбегать по-быстрому к колонке, как Женька отобрал у меня оба ведра. К его возвращению я успела начистить полмиски картофеля. Поставив полные вёдра на пол, дядька сообщил: