Эштон внимательно наблюдал за его жестами, прислушивался к каждому слову. Он подметил, что привлекательные черты детектива иной раз портит едва заметная жёсткость. К тому же тот оказался весьма прямолинейным человеком.

– Полагаю, вы правы, – со вздохом произнёс Эштон, покосившись в сторону.

– Итак, мистер Дэвис, выдыхайте! Не существует преступника, способного увернуться из моей цепкой хватки. Такие изощрённые мне, во всяком случае, не попадались.

Впервые за весь вечер мужчина «подобрел» и белозубо улыбнулся. Эта улыбка была ему чертовски к лицу. Докурив сигарету, он почему-то не бросил её в пепельницу, а завернул в лоскут бумаги и положил обратно в портсигар. Эштона это впечатлило, но он попытался скрыть своё удивление.

– Эштон, я могу к вам так обращаться?

– Да, безусловно, – добродушно ответил он.

– Благодарю. И хочу вас предупредить, что главное условие моего сотрудничества с кем-либо, и с вами, в частности, – это инкогнито.

– Да, сэр, конечно, мистер Кэмбелл предупредил меня.

– Полнейшее, – подчеркнул Блэквуд.

– Видите ли, я много лет кручусь в этом деле. Существует много людей, которым я посодействовал, но ещё больше тех, кому усложнил праздную жизнь, внося в неё «иную палитру красок», так сказать. Но никто не любит, когда достают его чертей из табакерки. Ну, вы понимаете, о чём я, – добавил Блэквуд, сделав глоток из бокала.

– Как вам угодно, сэр. Я уповаю на Господа и ваше содействие, готов чётко следовать любым указаниям. Всё прочее не столь важно, ведь без неё всё утратило свою значимость, – положительно покачав головой, ответил окончательно сокрушённый собеседник.

– Уповать на господа? Нет уж, извольте, в этом деле мне напарник не нужен, в особенности столь сомнительный, – с ухмылкой произнёс Блэквуд.

– Я давно полагаюсь лишь на собственные силы, ищу опору в самом себе, вместо того чтобы рассчитывать на снисходительность мнимых богов. Они там, мы здесь. Их много, а мы одни. Каждый сам за себя, – добавил он, как истинный вольнодумец. И Эштон понял, что имеет дело с подлинным безбожником.

– Что ж, на сегодня достаточно! Я немедля поставлю в известность свою, так сказать, «кавалерию», и мы тут же приступим к тщательному поиску. И ещё мне нужно фото пропавшей.

Видимо, вы упустили столь важную деталь. Подготовьте небольшой снимок. И да, не ищите меня, я сам найду вас, как только вы мне понадобитесь! – заключил Рой Блэквуд, поднимаясь.

Попросив свою верхнюю одежду, он одарил Эштона крепким рукопожатием и слегка улыбнулся. Затем, уже у двери, добавил:

– Виски.

– Что, простите? – не сразу понял Эштон.

– Я предпочитаю виски. Медовый! – произнёс мужчина и, надев чёрный цилиндр, поспешно удалился…

Эштон смотрел ему вслед и молился Господу о том, чтобы этот «атеист- детектив», с явно выраженной «бесовщиной», поскорее отыскал его Мари.

К слову, мистер Кэмбелл не только рекомендовал Блэквуда, как лучшего сыщика в Лондоне, но также добавил, что это весьма скрытный, скептичный и осмотрительный человек. Он ответствен и дисциплинирован. Блэквуд не оставляет дело до последней зацепки, тактично рассматривая все возможные варианты исхода. Но стоит лишь раз отклониться от установленных им правил, как он тут же разрывает все контракты и прекращает вести расследование. Все дивились его прыткости и остроумию: он появлялся из ниоткуда и исчезал в никуда. Безусловно, жертвы, найденные им, не всегда были живы и невредимы, но это уже другой разговор. Его главной задачей было отыскать пропавшего и вернуть его родным. Своим ходом или в гробу – уж как повезёт. За это он никогда не ручался, что было само собой разумеющимся. Со всем прочим Блэквуд справлялся блестяще, безошибочно указывая и на самого преступника. Многие подражали ему, коллеги откровенно завидовали его матёрости, но, тем не менее, за долгие годы ещё никому не удалось его превзойти. Никто достоверно не знал, где именно проживает мистер Блэквуд. На этот вопрос он отвечал с ироничной улыбкой: