Дорога до станции была обычной и не отличалась живописностью. С правой стороны – большие дома, слева – маленькие. Если не считать сады, принадлежащие владельцам этих частных домов, то можно было отметить, что улице явно недостает зеленых насаждений: деревьев здесь практически не было. После поворота уже на Эмфилд-роуд, слева за небольшим забором можно было разглядеть автомагистрали и саму железную дорогу. Причем здешний вид немного расстраивал – отсюда можно было увидеть потаенную часть станции Бромли-Саут. С другой стороны, с платформы, она была не особо заметна, потому что ее закрывало здание вокзала.

Из земли тут и там торчали какие-то старые, поеденные временем и насекомыми бревна, валялся мусор, и царило запустенье. Нет, нельзя сказать, что это была свалка, – просто, видимо, некоторые не слишком добропорядочные граждане, живущие в этом боро Лондона или приезжающие сюда по делам, периодически выбрасывали мусор прямо за забор. Свой вклад вносила и одна из популярнейших кофеен Лондона, где кофе продавали в том числе и навынос. В стаканчиках из-под этого напитка, которые валялись между загадочными, тянущимися к небу бревнами, недостатка не было.

Само здание вокзала было одноэтажным, из красного кирпича, под черной крышей. Частью окон пожертвовали, закрыв их навсегда железными жалюзи и завесив информационным щитом, который занимал добрую четверть длины всего здания. Площадь перед вокзалом была вымощена тротуарной плиткой и огорожена черными железными столбами и большими бетонными шарами высотой в метр. Конечно, это сделали для безопасности и удобства пассажиров, чтобы никакая машина не могла туда заехать. При этом сами бетонные шары очень приглянулись молодежи: люди на них сидели, пили кофе, назначали возле них встречи для совместной поездки в центр Лондона или похода в ближайший торговый комплекс. Козырек над входом в здание вокзала гласил: «Добро пожаловать на Бромли-Саут».

На вокзале Брук сразу прошел через турникеты к поездам, так как о билете он позаботился еще на пути сюда. Выйдя на платформу, Брук отошел как можно дальше от ее края. До поезда оставалось еще несколько минут. Сама платформа наводила на него легкую грусть, так как выглядела несколько запущенной. Построена она была не из красного кирпича, как основное здание, а из кирпича песочного цвета, и со временем под влиянием ветра, дождя и множества прикосновений приятный желтый цвет трансформировался в желтовато-сероватый. Стены были завешаны рамками с рекламой, а сама платформа была довольно узкой: от ярко-желтой линии безопасности до стены было всего около метра, может, с половиной. Похоже, только эту желтую линию тут постоянно обновляли, потому что, несмотря на тысячи, а возможно, и десятки тысяч ног, топтавших ее ежедневно, она оставалась неизменно яркой. Арка-переход над платформой создавала архитектурный образ, единый для всей Англии. Хотя станцию открыли еще в 1858 году, Бруку, как архитектору, здесь все было весьма интересно.

В кармане завибрировал телефон, от чего молодой человек невольно вздрогнул, так как был полностью погружен в раздумья об архитектурных особенностях железнодорожных станций. Мельком глянув на экран, он ответил на звонок.

– Привет, Ол. Ты уже все? Засадил очередного преступника за решетку?

– Привет, нет, еще не засадил, слушание продолжается, но улики железобетонные, никуда не денется. Чем я могу тебе помочь? Ты что-то хотел спросить?

– Да, правда, некогда долго рассказывать, у меня сейчас подойдет поезд, я в боро Бромли, на платформе.

– Что тебя туда занесло-то?