Robert Klaas

Solingen

Следующим предметом было зеркальце в металлической оправе с фигурной рукоятью. Само зеркало немного потускнело от времени, и, заглядывая в него, казалось, словно ты смотришь на себя сквозь пыль прошедших времен. Зато на обороте сохранилась замечательная цветная картинка, на которой была изображена сцена свидания барышни с пастушком на природе. Глядя на это дамское зеркальце, понимаешь, как раньше относились к подобным вещам. Их не делали на конвейере, а изготавливали штучно, с душой, и такая вещица становилась украшением в женских руках…

Внизу на самом дне лежала пара офицерских пагон, перехваченных суровой ниткой. Марго бережно взяла их в руки и вопросительно посмотрела на мать.

– Это полковничьи. После революции прадедушке пришлось их снять. Еще были медали и ордена, но их не удалось сохранить. Во время блокады бабушка обменяла их на хлеб.

Марго убрала все назад в коробку и с интересом раскрыла блокнот, а мама, поцеловав ее в макушку, тихонечко вышла из комнаты…

«Мы шли по едва заметной тропинке, тянувшейся по неширокой извилистой долине между двух скал. Яркое солнце поднялось уже достаточно высоко, и пора было приглядывать место, где можно будет спрятаться от дневной жары. Последние капли воды в единственном бурдюке закончились накануне вечером, во рту пересохло, и голова была занята лишь одним – где найти хотя бы глоток воды. Вчера вечером мы услышали невдалеке топот животных и, устремившись на шум, вышли к этой дорожке, на которой и увидели удаляющееся в сторону заката небольшое стадо джейранов. Разумно предположив, что стадо могло двигаться на водопой, мы приняли единственно верное в этих условиях решение – отправиться вслед за ними. В конце концов, других вариантов у нас и не было, оставшись одни, мы не имели представления, куда нам следует идти, а так у нас появлялся хоть и призрачный, но все-таки хоть какой-то шанс найти источник воды. Это сейчас было самым важным. Ночью мы немного отдохнули и еще до рассвета, пока на небо не поднялся белый диск беспощадного солнца, отправились по тропинке в том направлении, в котором проследовало стадо джейранов, подарившее нам эту маленькую надежду.

Воду мы так и не нашли. Зато, лишь только мы вышли на равнину, справа, у подножия горы, увидели огромный кишлак. Из последних сил мы направились к нему…

Обо всем этом я вспоминала, лежа в прохладной комнате на самой настоящей невероятно мягкой кровати. Единственное, что я не могла вспомнить, так это то, как я здесь оказалась. По всей видимости, в какой-то момент я потеряла сознание.

– Маргарита Сергеевна! Маргарита Сергеевна! – раздался стук в дверь и голос Максима Владимировича…

Отправившись в составе научной экспедиции, организованной Императорской Санкт-Петербургской академией наук в Туркестан, пять дней назад мы с Максимом Владимировичем попали в сильнейшую песчаную бурю и отбились от основного отряда экспедиции. И вот теперь я была обязана ему чудесным своим спасением. Именно благодаря его навыкам и знаниям, а также тщательной подготовке к путешествию мы остались живы в этой, казалось бы, безнадежной ситуации.

Маменька моя, Елизавета Андреевна, была категорически против моего участия в экспедиции, но батюшка, кадровый офицер, профессиональный военный, посвятивший себя служению Отчизне, решительно принял мою сторону в этом вопросе и выказал полную поддержку, тем более что в экспедиции принимал участие маменькин брат, профессор Чижевский, и матушка после недолгих колебаний все-таки смирилась с моим решением. В конце концов, на пороге был двадцатый век, и роль современной женщины в общественной жизни не могла оставаться прежней и стремительно менялась, завоевывая все большее и большее признание…