И опять тоска, опять злоба, непонимание, что он здесь забыл.

Елки за четыре года выросли, и основное здание комплекса с трассы не разглядеть, только вывески и парковку.

— Как в «Дали» дела? — Марату стало неприятно сидеть в этой машине, он лучше бы добежал на своих двоих до города.

— Отлично, цветём и пахнем, — раздражённо кинул дядька.

Иногда Марату казалось, что Касе в напряг такой большой бизнес. С другой стороны, он так убивался на своей работе, что не имел времени на глупые мысли. На всякую хуйню, которой болел Марат.

А Марат реально болел ненавистью и гордыней. И как приличный алкоголик, имеющий шанс на спасение, для начала полностью осознал и признал своё жалкое состояние. Где-то совсем рядом путь к прощению и новой жизни.

Ему бы тоже загрузиться по макушку, и пусть бы любимая жёнушка на пятом месяце беременности ждала его дома и требовала сбрить бороду.

— Что лыбишься? — зло спросил Касьян. — Нихуя не смешно. Как Рустам скопытился, налетели стервятники, — сквозь зубы шипел он. — Тут, блядь, такие бандитские разборки были, тебя только не хватало. Взял сколол, оставил меня одного.

— То есть ты на меня надеялся? — покосился на него Марат и чуть не рассмеялся, не поверив в это. — Брось, Каса, какого хрена ты на меня надеялся?

— А того хрена, что я пытаюсь создать семью! Свою семью, понимаешь, Марат! Услышь меня! Ни какую-нибудь ёбаную бригаду с дружками. А семью! — он показал Марату кулак. — Крепкая, дружная и неразрушимая, чтобы ни одна мразь из моей семьи, не смела уехать в Москву без моего разрешения, загреметь в тюрягу и ещё больше мне проблем отсыпать.

— Решил меня попрекнуть? Это было твоё желание, меня вытащить! И до Гриши тебе далеко. Это ведь он всеми командует.

— Я хотя бы на правильных людей ориентируюсь! А ты мотал бы сейчас срок!

— Да хуй с ним, судьба такая. От меня мать отказалась, отец кинул, дед отвернулся. Нахуя было тебе меня подбирать?!

— А я тоже однажды так спросил! Без денег остался на улице, когда полная жопа, когда ни дома ни жратвы, ни одежды нормальной. И пиздовал я на свою удачу к банде отмороженных подростков, чтобы меня с ними замочили за компанию. И Гриша, чужой казалось мужик, вытащил меня в другой мир, где было всё. И я спасибо ему сказал! А ты хлебало воротишь, а вроде уже не шпана.

— Ты не сравнивай! Жируешь, блядь, на деньги Рустама, его магазины, клубы, машины! — Марат ударил по бардачку.

— Заткни пасть! — озверело посмотрел на него Касьян, блеснув чёрными, как ночь, глазами. Ещё от охрененного завтрака не отошёл. — У меня было дохуя денег, контракты, свои клубы. Рустам вытащил меня и сделал своим наследником чуть ли не насильно. Насильно, блядь! У меня жена беременна была, когда твой дед приехал и стал угрожать! Вот как семьи захотелось, а уже свою развалил.

— Я не знал об этом, — стушевался Марат.

Представил мелкую беременную Татку, деда с его бандитской рожей, ведь не праведным трудом всё его добро нажито, и дурно даже стало.

— Рустама раздеть хотели. Он не справлялся. Сдал мне всё своё добро со своими проблемами. Все эти кровавые хвосты, до сих пор тянутся. Пока тебя не было, не знал, с какого угла пулю подцеплю.

— Тату хоть охраняли? — ошарашенно покосился на него Марат.

У него что-то похолодело внутри, сердце бешено застучало.

— Самое дорогое, как ты думаешь? — тяжело вздохнул Касьян. — Пришлось мне с Самоделовыми разгребать, а хотел я, чтобы ты тоже был с нами. Это пиздец, что творилось, Марат. Если бы у Гриши батя не был в бандитах, не будь у Гриши таких связей, меня бы похоронили. Поэтому для меня семья самое важное сейчас. И ты – часть моей семьи. Лёха мой брат…