Мне стало не по себе. Остановившись на обочине, я отдышалась, будто только что пробежала марафон. Бросило в жар. Нужно успокоиться. Немедленно! У меня есть мать, старшая сестра и замечательные непоседы-племянники. Я не могу вот так эгоистично распоряжаться своей жизнью, отгородиться от тех людей, которые во мне нуждаются и в которых нуждаюсь я, только потому что моя личная жизнь пошла под откос. Это неправильно.

Глубокий вдох только распаляет боль в моей грудной клетке. Почему эта заноза засела именно в груди? Почему ее просто нельзя вышвырнуть и забыть? Все расстаются и это не конец света. Я посмотрела на себя в зеркало заднего обзора. Глаза красные и воспалённые от невыплаканных слёз. Кожа нездорово бледная. Мне сейчас никак нельзя оставаться одной. Одиночество теперь мой самый главный недруг.

Откинувшись на спинку сиденья, я прикрыла глаза. Вдох-выдох… Вдох-выдох… Соберись, Лана. Ты не можешь быть слабой. Ни сейчас, ни еще когда-либо. Отыскав на заднем сиденье свою сумочку, я достала телефон, провела дрожащим пальцем по сенсору и набрала номер сестры. Она отвечает практически сразу:

- Лана?

- Да, привет, - мой голос звучит как-то совсем чужеродно. Отстраненно и хрипло. – Прости, что беспокою тебя в такой поздний час, - в висках начинает больно пульсировать и я никак не могу собраться с мыслями.

- Всё в порядке. Я только близнецов уложила спать. Что-то случилось?

Марта всегда умела безошибочно определить мое настроение, ей для этого даже не обязательно смотреть мне в глаза. Может быть, именно поэтому она старшая сестра?

- Да, есть кое-что, - неоднозначно ответила я, нервно кусая губы. – Можно я приеду к тебе и переночую?

- Конечно, о чем речь?

Марта встретила меня встревоженным взглядом. Она хорошая мать, примерная жена и замечательная сестра. Ответственная и целеустремленная. Самостоятельно открыла небольшую кофейню и вот уже планирует открыть еще одну в центре города. Это ли не успех?

- Лана, - выдыхает сестра, а я, ничего не говоря, падаю ей прямо в руки и захожусь таким рыданием, от которого голова тут же начинает кружиться и воздуха не хватает.

- Эй, эй, солнце, - Марта закрыла дверь и крепко меня обняла. – Ну что такое?

Я ничего не смогла ответить. Когда очень долго носишь маску безразличия в самый ответственный момент она почему-то уже не хочет слетать. В моделинге всем всё равно на то, как ты себя чувствуешь и всё ли с тобой в порядке. Есть контракт и рабочие часы. Ты обязана работать, если не хочешь, чтобы агентство разорвало с тобой договор. Потом как-то привыкаешь ко всему этому и все эмоции, будто по щелчку заглушаются чувством ответственности.

- Идем на кухню.

Марта провела меня на кухню, усадила за барный островок и вскипятив воду, быстро заварила ромашковый чай. Я обхватила холодными дрожащими пальцами чашку и сделала глоток.

- Мы расстались, - всё еще дико было слышать и тем более произносить эти слова.

- Как?

Самой бы хотелось знать.

- Вот так. Он не готов двигаться дальше. Не хочет, чтобы всё между нами стало слишком серьезным.

- Не хочет? – Марта ошарашена. – А полтора года практически совместной жизни — это не слишком серьезно?

- Видимо, нет, - в висках заломило.

- Я, конечно, никогда не была от Марата в восторге. Да, симпатичный и состоятельный, но какой-то он… Не знаю. Тебе нужен молодой парень. А Марат… Иногда, когда он смотрит на тебя, такое ощущение, что сейчас вот-вот накинется либо защищать от надуманной угрозы будет, либо съест тебя. Вряд ли это нормальное поведение.

Меня передёрнуло. По инерции хотелось запротестовать и в который раз попытаться объяснить Марте, что мой бывший не такой, просто она совсем не знает его. Он всего лишь не каждому хочет открываться. Впрочем… Марат ведь и мне не открылся. Стало горько.