Ядвига Кудерметовна, а это была она – библиотекарь Марасинской центральной библиотеки – о чём гласил бейджик на её душегрейке, оторвала взгляд от книги и перевела его на Ли. Затем аккуратно сунула свой внимательный нос в список и произнесла нежным, совсем не бабаяговским голосом:

– Как тебе наша церковь, деточка?

Ли молчала, дар речи, как то самое первое «Эй!» в церкви, покинул её и отправился куда-то вверх, на высоту колокольни.

– Кстати, поосторожнее там ходи, средь развалин-то! Нашей церкви с 1939 года грозит опасность разрушения, – проворковал та, кому лет через триста суждено, согласно русским-народным преданиям, жить в избушке на курьих ножках и пугать Иван-царевичей.

– Как это? – не поняла Ли.

– Уж не знаю как, но в документах написано именно так: «Разобрать ввиду опасности разрушения», – и библиотекарша сунула под нос Ли пожелтевший листочек, датированный 1939-м годом.

– Так это когда было! – махнула рукой Ли, немного расслабившись.

– Когда бы ни было, но с 39-го года эта «опасность разрушения» не убавлялась. «Опасности разрушения», если их не ремонтировать, никуда не деваются. Скорее наоборот, не так ли? Тебе все книги сразу, дитя мое, или по очереди? – перевела тему Ядвига Кудерметовна.

– Здесь так много книг, – прошептала Ли. – Неужели всё это можно прочитать?

– Это разве много?! – удивилась такому заявлению библиотекарша. – Всего на Земле 129 миллионов 864 тысячи 880 книг – вот это много.

– Ужас какой! – искренне ужаснулась Ли.

– Тебя это пугает? – поинтересовалась Ядвига Кудерметовна. – А между тем, дом, в котором нет книг, подобен телу, лишённому души.

– С чего вы это взяли? – спросила Ли, заскучав.

– Это не я взяла, это Цицерон, – поправила Ядвига Кудерметовна. – Но мы отвлеклись. Может быть, для начала тебе нужны книги не из списка, а для души, деточка?

Ли молчала, стесняясь признаться, что ей бы хоть с теми, что в списке справиться, куда уж там для души. Душа её рвется подальше от книг.

– Понятненько, – ухмыльнулась Ядвига Кудерметовна пухлыми красными губами. – Попробуем так. Про Тома Сойера, Геккельбери Фина, Гарри Поттера, Карлсона, Нильса и прочих хулиганов – крайний правый ряд. Про Полиану, Томасину, Пеппи Длинный Чулок, обеих Алис и других неординарных девочек – второй ряд. Про Золушек, Спящих Красавиц, Красных Шапочек, Дюймовочек, Русалочек и иных сказочных особ – третий…

Ли не верила своим глазам. Окружавшие стол Ядвиги Кудерметовны книжные полки, вдруг выросли до потолка, высветились ровненькие ряды между стеллажами, и, сужаясь в перспективе, они манили куда-то в далекую книжную темноту… Она могла бы поклясться, что ещё полминуты назад таких нескончаемых рядов стеллажей не было и в помине. Но клятв от неё никто не требовал.

Голос Ядвиги Кудерметовны вывел девочку из ошарашенного состояния и стояния, чтобы ввести в новое.

– Поступим так, дитя моё, – постановила библиотекарша, – раз определиться не можешь, топай-ка вот в этот ряд. Засосёт, куда надо. Третий стеллаж, седьмая полка…

От её руки в указанном направлении зазмеился узкий проход. Ли, как загипнотизированная, послушно в него шагнула…

– Куда в таком виде? Кофточку надень! – крикнула Ядвига Кудерметовна вдогонку. И с досадой махнула рукой: – Эх, поздно опять. И эта простудится. Что за быстрые дети пошли…

Ли неуверенно шла по проходу и вскоре заметила, что ей приходится протискиваться – ряд определенно сужался. Она оглянулась назад: книжки бесшумно захлопывались за ней, как молния на куртке, вставляясь корешками друг между другом. Получалась какая-то западня: назад путь отрезан, а вперёд, похоже, тоже скоро отрежется. Тут даже не страдающий клаустрофобией человек, запаникует. Ли заметалась, насколько можно заметаться в такой тесноте. Её как будто сплющивало со всех сторон.