На берегу сидел индейский мальчик.

Он сидел на корточках, созерцая темную, спокойную гладь реки. Рядом с ним на песке, уткнувшись мордой в передние лапы, лежал молодой ягуар. Зверь то ли спал, то ли прикидывался, но как только щелкала ветка или у берега раздавался плеск играющей рыбы, его уши дергались, ловя посторонний звук, а хвост вытягивался и чуть приподнимался над землей. Мальчика звали Маракуда, а его друга – Онка (Молодой Ягуар).

Они кого-то ждали.

Маракуда, из племени вай-вай16, был не совсем обычный мальчик. О том, что он потомок светлокожих муисков17 – королей Америки, он не знал, зато всегда, с того самого времени, как разум вошел к нему в голову, он осознавал свое предназначение. «Не может охотник, познавший язык братьев своих меньших, охотится на них, так же, как и лесоруб, не может срубить дерево, когда слышит стук его сердца», – так говорил старикам Маракуда. Они же в ответ только качали головами, удивляясь его мудрости.

Когда-то чибча правили этим миром, но потом, что-то пошло не так, империя пала, муиски рассеялись, растворившись среди меднокожих племен. Триста лет назад, первые белые, прибывшие в Америку, еще встречали в джунглях Амазонии индейцев со светлой кожей и голубыми глазами. Португальцы называли их «индиос до тапиок» – белые индейцы, но потом те пропали и о них почти забыли. Забыли все кроме жителей деревни, в которой родился мальчик с голубыми глазами.

На вид мальчику было лет двенадцать. Невысокого роста, с кожей цвета светлой бронзы, будто выкрашенной белилами. Чуть пухлые губки, маленький носик, и огромные, похожие на два бездонных озера, нежно-бирюзовые глаза. Черные, как смоль волосы, словно листья осоки, падали на лоб, образуя челку, из-под которой на мир смотрел не то ребенок, не то взрослый воин, познавший жизнь и мудрость матери Камуди (Анаконды18). Набедренная повязка из кожи тапира19 опоясывала его бедра, а на шее, на веревке, сплетенной из лыка дерева эшвейлеры20, висел деревянный амулет в виде каймана21. Никакого оружия у него не было, да и оружие ему было не нужно, ибо он был воплощением самого Курупиры – Духа леса.

Маракуда появился на свет в большую грозу на острых перекатах Себур-тероан, что значит Ревущие Пороги. Его отцом был Каутемок (Падающий Орел), а матерью – Ваугашин (Ручей-у-Дома), его крестным стал старый кайман Акута, а армия огненно-рыжих муравьев трубила в его честь, сообщая всем, что родился великий воин.

Двенадцать лет назад жена вождя Ваугашин возвращалась с женщинами с Ишкиши-вау (Река Креветок), где собирала ползающих по мелководью красных рачков. Загрузив под завязку плетеную ивовую корзину, она взвалила ношу на спину и пошла домой, стараясь не отстать от остальных. В джунглях темнеет рано, и нет ничего хуже, чем остаться одной в ночном лесу, кишащем хищниками, змеями и ядовитыми насекомыми. Вокруг лежал непроходимый лес Кумария22 с его бездонными омутами, трясинами и ядовитыми лианами.

Ваугашин была на девятом месяце, и ей пришло время рожать, когда прибежали соседки и сказали, что все берега Ишкиши-вау усыпаны креветками. Маленькие существа выбирались на теплое мелководье всего лишь раз в году и то на два-три дня. Поэтому надо было спешить, и все женщины в деревне, похватав корзины, устремились за деликатесами.