С рукописи священник Бортоломео Лозано сделал копию и нарисовал карту. Карта получилась приблизительная и оставляла массу вопросов, на которые сначала никто не обратил внимания, а когда обратили, было уже слишком поздно.
«Гончий пёс» уже вошел в самый крупный приток Риу-Негру – Риу-Бранку, который португальцы называли «белая река» из-за цвета воды, в отличие от Риу-Негру, в которой вода была похожа на череп тамарина.
Тетрадь в клеточку, или Копия с копии
В провисшем гамаке лежал Франсуа Рошель.
Профессор держал в руках толстую тетрадь в клетку. В каждой клеточке было по букве. Между словами было по две пустых клеточки, между абзацами – пустая строчка из двадцати клеточек. В тетради француз насчитал сорок страниц, на которых был переписанный от руки текст той самой рукописи, с которой монах Бортоломео Лозано когда-то сделал копию. И получалось так, что профессор читал копию, сделанную с копии. Но его это беспокоило меньше всего.
Волновало другое: что послужило причиной гибели экспедиции Сальяри?
Профессор в пятый раз перечитал то, что касалось озера, и в пятый раз не нашел ничего стоящего, за что можно было бы зацепиться. Из всего дневника сохранились только две части. В первой достопочтенный монах описывал торжественный выход из Боготы46, напутствие капитан-губернатора и путешествие через земли араваков47 и тупи-гуарани48, а во второй – то самое место, куда они пришли. Причем вторая часть занимала всего пару страниц в виде коротких заметок об озере, страхах туземцев и пропавших пловцах.
Какой-то конкретики не было.
И о том, что произошло потом и почему, собственно, экспедиция рыцаря де Сальяри не вернулась, можно было лишь догадываться.
Рошель взял карандаш и стал писать на чистом листе бумаги.
«Пять причин, почему никто не вернулся».
«Первая: испанцы перебили друг друга из-за золота». Быстро набросал: «Вполне реальная версия». Подумал и добавил вопрос: «Почему тогда никто не вернулся?»
«Вторая: напали индейцы и всех убили». Подумал и написал: «Возможно, самая реальная версия». Машинально добавил: «Поэтому никто и не вернулся».
«Третья: некая неизвестная болезнь всех убила». Поставил галочку и приписал: «Маловероятная версия».
«Четвертая. Хищники всех сожрали». Даже не думая, Рошель стал тут же писать: «Вообще не реальная версия».
«Пятая: Золотой король ожил и всех убил». Напротив пятой причины Рошель черкнул всего одно слово: «Бред!».
Поразмышляв немного, приписал: «Если болезнь местная, то должны были выжить метисы, которые шли проводниками. Но они тоже не вернулись!». Рядом с пометками Рошель нарисовал жирный, толстый вопрос. Почесал карандашом лоб и продолжил: «Следовательно, их убили индейцы. Вывод: второй вариант и есть та причина, по которой никто не вернулся».
Он бросил тетрадь на кровать, оделся и вышел на палубу.
Баржи с необычным грузом
Туман стелился над рекой, укутывая берега непроницаемой пеленой.
Всё было каким-то ватным и неживым. Размытый силуэт «Гончего пса» приткнулся возле длинной песчаной косы, с двух сторон окруженной непроходимыми мангровыми зарослями. С брезентового тента, натянутого над палубой парохода, в реку капала роса, оставляя на застывшей воде разбегающиеся круги. За пароходом с трудом угадывались две баржи, которые из-за тумана сливались с рекой.
Обе баржи принадлежали «Южноамериканской горной компании», и всё оборудование, что они везли, было собственностью компании. Баржи были похожи на два больших деревянных корыта, хорошо приспособленных для того, чтобы перевозить по мелководным рекам ящики с инструментами и оборудованием, в том числе буровую машину и два паровых насоса.