Итак, толпа в полторы тысячи человек отправляется в путь. Кто-то падает, люди перепрыгивают через упавших и бегут дальше, останавливаться нельзя, затопчут. К счастью, позже выясняется, что серьезных травм нет (максимум – ободранные локти). Все. Вот он, момент истины! Слева, справа, спереди вижу мелькание ног, стараюсь глаз не поднимать и выбрать свой темп бега. Общий задор так и тянет устремиться вперед за всеми, но пока сдерживаю себя. Пристраиваюсь к группе из 6-8 человек, темп бега которых более или менее приемлем. Изюминкой группы является невысокая женщина, которую окружают мужчины, к ней обращаются по имени «Надя». Прислушиваюсь к разговорам, сам постепенно разговорился с одним из членов группы. Он сказал, что группа бежит примерно на время 3.20-3.25 и это его устраивает, хотя немного и быстрей его личного графика в 3.35. Позже  в протоколе я посмотрел, что Надежда Тарасова (а это была именно она) пробежала за 3.30. Я тут же подумал, что такой график должен устроить и меня, поскольку тренировочный марафон составил 3.42, а здесь с людьми пробежать будет, наверное, легче. И действительно первую половину дистанции я довольно легко пробежал с этой группой. Но после 20-го километра начал постепенно отставать и к отметке в 25 км. отстал окончательно. Остальную часть дистанции бежал в одиночестве, уже более ни к кому не приставая и никого не любя. В том числе и себя. «Кто заставлял тебя выпендриваться и заявлять о своих амбициях? – упрекал я себя, – вот теперь и мучайся. Нет, марафон не для меня и больше никогда не выйду на эту проклятую дистанцию». Если бы трасса была проложена каким-то иным образом, я, наверное, сошел бы. Помню в старом советском боевике «В зоне особого внимания» окруженным разведчикам, ползущим по мокрому холодному болоту, предлагается сдаться и погреться, выпить горячий чай, почувствовать гостеприимство и радушие. Ей богу, если бы я услышал подобное обращение на трассе, я бы сдался. Но, чужой холодный город был равнодушен к моим страданиям, мне просто некуда было сходить,  а теплая одежда, горячий чай были как раз около финиша и после 35-го километра только мысль о них и заставляла меня двигаться (именно двигаться, а не бежать) дальше. Я не помню, как добрался до отметки 40км. Но и здесь была маленькая хитрость. Столы с питанием находились не на отметке, а метрах в ста дальше. Пришлось плестись до них. Остановился, пью какую-то жидкость и пытаюсь решить «сойти или не сойти с дистанции». Ничего путного в голову не приходит, тогда иду на компромисс. Пока думаю, буду идти. Так и прошагал несколько сот метров, с сожалением оглядываясь на удаляющийся финиш, горячий чай и теплые автобусы. Немного очухался, увидел приближающийся знак поворота на 42-й километр и побежал, и с удивлением для себя уже не останавливался до самого финиша. Время – 4:00.40.

На финише попадаю в волонтерский конвейер, который напяливает на меня шапочку, прицепляет значки, добрая женщина-блондинка, видя мое состояние, отправляет меня на массаж, потом сажает в микроавтобус, отъезжающий в баню. Там в парилке окончательно прихожу в себя. Баня в тот день была предоставлена исключительно участникам пробега, а в это время там были только марафонцы. Приятно было почувствовать себя приобщенным к этому особому обществу. Я тоже марафонец! Неспешные разговоры, обмен впечатлениями. Многие давно знакомы друг с другом. Несмотря на то, что я никого не знаю и молчу, я не чувствую себя одиноким. Хорошо. Тело, ноги живут своей особой жизнью, они не принадлежат мне, отсюда обратное эйфористическое ощущение, что душа обнажена, наконец-то отделана от грешной плоти и парит, парит, блаженствует. Только марафонец может понять это состояние. Тому, кто не бегал, словами не передать, через это надо пройти, точнее, пробежать. Именно там я понял, что «подсел на иглу». Марафон – это судьба, это на всю жизнь. Я вдруг увидел, что вторая половина жизни ничем не хуже первой с точки зрения физической кондиции и более того, 70-летние марафонцы дадут фору любому молодому не только на трассе, но и в работе, даже в постели. Когда-то в далекой молодости я думал, что в 40 лет жизнь заканчивается. Теперь я счастлив осознать, что она для меня только началась. Мне повезло, что вроде с бухты-барахты, вроде  из ребячества решил пробежать эти километры. Ведь такого могло и не произойти. Я ведь мог и не сподобиться…