Больше не говоря ни слова, этот хам и грубиян спустился со мной на руках вниз и пошёл вдоль узкого коридора. Я порой чувствовала, что нас слегка покачивает, но сила и молодость моего носильщика брали верх над морской качкой.

Пока мы шли неизвестно куда в ночном полумраке, я чувствовала, как согреваюсь в руках своего неприветливого спасителя. Несмотря на то, что он, как и я, побывал в воде, холодным он не был. Скорее, наоборот, от него шёл такой жар, что я непроизвольно прижималась теснее к широкой груди, а когда это осознала, дала себе мысленно по лбу. Вот ведь старая коза! О чём только думаю? Ещё решит этот удалец, что я действительно к нему собиралась! Вот это вышел бы пассаж!

Наконец, мы остановились у неприметной двери, и мужчина громко постучал в неё. За дверью послышалась возня, кто-то неприлично выругался и спросил, не открывая:

– Кого там вурдалаки притащили? – голос был мужской и изрядно принявший на грудь.

– Это я, Пьер! Открывай! – рыкнул мой спаситель.

Дверь приоткрылась, и перед нами показался упитанный невысокий мужичок лет сорока в круглых очках и с забавным выпуклым брюшком, пережатым подтяжками, словно картина в раме.

– Как же ты не вовремя, Франс! Я так душевно уединился с бутылкой марьельского, а тут…, – он без особого удовольствия посмотрел на моего спутника, а потом уткнулся взглядом в меня. – Мадемуазель! О, какая встреча!

Мадемуазель? А ведь этот Франс тоже ко мне так обратился один раз, пока совсем не превратился в невоспитанного чурбана.

– Ты её знаешь? – обрадовался Франс.

Пьер отрицательно покачал головой:

– Нет, но ты ведь нас познакомишь? – он расплылся в улыбке.

– Ну, уж нет! Давай-ка, впусти нас! – делая шаг в сторону своего приятеля, сказал Франс.

– Да! – радостно сказал Пьер и отступил в комнату. – Да, да, да.

– Прекрати уже! Твоя привычка поддакивать меня жутко бесит, ты же знаешь! – недовольно сказал Франс и внёс меня в небольшую, но вполне просторную для одного жильца, каюту.

Здесь было светлее от парящих над потолком шаров света, которые я поначалу приняла за люстру. Любопытно, и как они там висят под потолком и не падают?

Франс тут же усадил меня на единственный стул и, стянув с кровати одеяло, грубо замотал в него. Вроде и позаботился, но так, что хотелось стянуть это одеяло и бросить прямо в красивую рожу!

– Так ты её не знаешь? – вновь спросил он у приятеля, который как раз собирался налить себе ещё рюмашку.

– Такую красивую мадемуазель, – нюхая содержимое своей рюмки, сказал Пьер, – я бы запомнил. Хотя! – он залпом выпил алую жидкость. – Да! – словно что-то вспомнив, воскликнул он. – Да, да, да, – он окинул меня пьяным взглядом. – Хотя. Нет.

Мне послышалось или Франс сейчас зарычал? Приятно, конечно, что такой забавный пьяный колобок считает меня красивой мадемуазелью, но он что настолько залил зенки, что не видит, кто перед ним?

Я задумалась, а ведь Леся рассказывала, что порой вот такие бабульки, как я, становятся героинями самых забавных историй, в которых и молодое тело обретают, и кучу проблем…

Взволновано вытащила руку из-под одеяла и посмотрела на неё. Так и есть! Рука-то совсем не моя! Потому и кожа мне упругой показалась, и спина не болела, пока на холоде в неудобной позе сидела! Мама дорогая! Я что же того! Из старушки в молодушку, только без пластики?
___________

Дорогие мои! Приключения нашей Марь Иванны только начинаются, а я хочу пригласить Вас в ещё одну замечательноую историю нашего литмоба!

"Нелюбимая жена-попаданка для герцога" Кармен Луна, Ульяна Соболева

7. Визуал героя

Решила, что пора вам показать нашего дракона. Он, разумеется, очень плохой и противостояние будет жарким, но не спешите судить его строго. Ведь он нашу Марь Иванну спас и какой-то загадочный Дар подарил! Может, он ещё не потерян для общества!