Пробка. Останавливаться не хотелось, но выбора не было. Видимо, проблема со светофором. Хорошо. Авария – это слишком долго. Рядом затормозил автобус. Надо бы перестроиться. Посмотрел в окно. Блядь.

Глаза выловили девушку. Она сидела у окна и смотрела на скопившуюся груду металла совершенно незаинтересованным взглядом. Утонула в себе. Так глубоко, что процесс самокопания не выплескивался внешне. Волосы распустила. Перекинула через плечо, как тогда, на балконе.

Пропустить бы сквозь пальцы. Зарыться лицом. Вдохнуть аромат. Зелёные глаза опустились. Признала? Тонировка, но тачка та же. Вынырнула из мыслей. Цвет пожухлой травы будто наполнился соком. Листва распустилась, расцвела, но лицо пустое. Ни один мускул не дрогнул. Только глаза подавали признаки жизни. И в следующую же секунду все завяло. Будто не хватило солнечного света, живительной влаги. Опустила взгляд ещё ниже, словно думала о чём-то, а потом отвернулась.

- Блядь!

Нажал на газ со всей силы. Тачка будто отряхнулась, заревела. Подрезал белый мэрс. Помчался вперёд. Проехал перекрёсток на полной скорости. Все кругом начали тормозить со звонким визгом. Проскользнул перед трамваем. Звуки клаксонов со всех сторон. Стрелка на спидометре дрожала, предвещая о превышении дозволенной нормы. Маневрируя среди потока тачек, пропустил поворот к гостинице. Не задерживаясь. Не сбавляя скорость. Только вперёд.

УВАЖАЕМЫЙ ЧИТАТЕЛЬ!

5. Глава 5.

- После сегодняшнего, понял, что слишком опасно наше мероприятие. – Проговорил отец, глядя в окно, сложив руки на груди.

- А до этого думал, в поле бабочек ловим? – с ехидством прищурила глаза.

- Очень смешно. – Он открыл рот в подобии смеха, но тут же вернул встревоженное выражение лица. – Даже в шутку не могу посмеяться.

- Брось. – Махнула рукой. – Нам уже некуда отступать.

- Ты это серьёзно? – он даже присел, вглядываясь в моё лицо.

- А что выражает моё лицо?

- Тебе честно ответить?

- Соври.

- Всё счастье этого мира, выражает твое лицо.

Я кивнула.

- Значит говорю серьёзно.

- Но всё это время ты…

- Пап, я в курсе, помню. Только вот у меня два пути. – Загибая пальцы, перечисляла скудный выбор. – Начинать собирать чемоданы, покупать билеты, заканчивать, как назвали нашу возню, «цирк» и сразу же уезжать, не дожидаясь выпуска опасного для меня человека. Или. Тянуть кота за хвост, продлить его заточение, хоть и мнимое, дожидаясь действий людей, которые заинтересованы в моей агонии.

- Ты им доверяешь?

- А ты?

- Уже не уверен.

- А я никогда не доверяла. Но что я могу?

Отец задумался. Перспектива и впрямь печальная.

- Ты то хоть знаешь, чего мы ждём? – прервала его мыслительный процесс.

- Могу ошибаться, но это дело, вроде как пытаются перевести по месту жительства Никиты.

- Это как?

- В этом и загвоздка. Процесс уже в действии. Но наше дело проигрышное, если Катя не очнётся. А там есть шанс усадить его не в санаторий, а на нормальную такую скамью подсудимых.

- Но за что? Я же здесь, и Катя тоже.

- Не знаю. Толи кто-то на него зуб точит. Толи, наоборот, хотят, чтобы он поскорее вышел.

- То есть, переведут и сразу же всё замнут?

Я ошарашено уставилась перед собой. Значит шансов нет никаких. Что так, что так, он окажется на свободе. И Дима просил потянуть время для этого? Устало уронив лицо в ладони, хотела заплакать, но слёз не было. Лишь глаза резануло, как от попавшего песка. Чувствовать людей, особенно мужчин – это не моё. Я слепа, как крот. Не умела распознавать в людях опасные для себя черты. Да и на что я рассчитывала? Что в этой истории кто-то ещё, кроме отца будет на моей стороне? Я засмеялась. Хотела плакать, но начала хохотать. От усталости. От безысходности. От отчаяния. От перенасыщенности всем отрицательным, что могло быть в этом мире. Всё бесполезно. Нет никаких шансов вылезти из этой ямы, в которую сама себя и загнала.