– Думаю, все же лучше поехать на трамвае, – куда-то в сторону проговорил Алмариан.

А я-то думала, это у меня планы по десять раз на дню меняются вместе с настроем. Самое забавное, что до горки мы шли всего ничего, буквально несколько минут. Эльф, видимо, заметив мой вопросительный и чуть удивленный взгляд поспешил объяснить:

– Согласись, мы и катались чуть дольше планируемого, и подмерзшие теперь.

И то верно. Честно говоря, я только сейчас поняла, насколько сильно хочу оказаться в тепле, пусть даже общественного транспорта. И такая забота со стороны Алмариана откликалась легким приятным покалыванием в груди.

Но практически весь оставшийся путь до трамвая и в самом трамвае мы проделали молча. И я затрудняюсь сказать, было ли то молчание неловким или спокойным, комфортным. В трамвае эльф, все также не говоря ни слова, стянул с меня промокшие варежки, несколько секунд подержал их в руках и вернул — теплыми, высохшими. А я только одними губами смогла прошептать: «Спасибо».

Мысли в голове кружили диким хороводом, хуже детей во время новогоднего утренника. Здесь были мысли в разноцветных костюмах и на самые разные темы: «это что за катание сейчас было?», «как отец мог отправить сына в психушку?», «Сережа, что же с тобой?», «почему из всего университета эльф заговори именно со мной?», «я, правда, привлекла его внимание?», «но Сережа не мог ничего украсть»…

– Нам сейчас выходить? – за кажущееся бесконечным время проговорил Алмариан. – Ты говорила, пара остановок.

А я рассеяно кивнула, понимая, что действительно пора.

Порыв ветра ударил снежинками по лицу, стоило только выйти из транспорта. Мысли в разноцветных костюмах разбежались: кто под елку, кто за пенек. Но одна осталась — в самом ярком и красочном, неоновом, слепящим глаза.

– Алмариан, – в этот момент меня даже не волновало, глупо ли или внезапно, или резко, или настойчиво я буду выглядеть в его глазах, – ты не хочешь говорить, что Сережа украл и как это произошло. Но, чтоб тебя коты покусали, можешь мне объяснить, причем тут какая-то деревня, старейшины и кулон, будь он неладен!

Я сурово уставилась на эльфа, подавляя в себе осознание: так-то это всё надо было еще в доме сережиных родителей спрашивать.

Эльф кхекнул, сдерживая нервный смешок.

– А коты тут действительно причем, – в сторону произнес он, посмотрел вперед, вздохнул. – Да, пожалуй, как раз успею рассказать. Пойдем, моя леди, – и вновь взял меня под руку, а сам заговорил — размеренно и спокойно, как рассказывают грустное, но поучительное сказание.

7. Глава 7

ГЛАВА 7.

« Не здесь, в далеком мире, средь бескрайних степей, дремучих лесов, высоких заснеженных гор и зеленых лугов жил один народ. Они называли себя Манааулы, жили в гармонии с природой и поклонялись великому, суровому, но милостивому Манулу. Поверья гласят, что столетия назад он принес в этот мир добро и процветание после долгих затяжных войн.

И с тех пор раз в сезон, когда поля отжелтели, когда ветер дует прохладой и равнины начинает покрывать первый снег, Манул сходил с гор, дабы принять дары и одарить всех милостью своей. Ну, и подтвердить, что он и его благодать всё ещё пребывает с этим народом.

Матери к этому дню вязали своим чадам шапочки с ушками, отцы обматывали бичевкой деревянные столбы, дабы великий манул мог ночью поточить свои когти, а дети готовили ему игрушки из бумаги и веревок. И конечно, все оставляли на алтарях свежайшее мясо и душистые травы. И все знали, манул придет, станет бродить по деревне, с ним жители общаются уважительно, но он не агрессивен и ласков со всеми. Манул, спустившись в деревню, будет гулять семь дней. И как седьмой день закончится, довольный манул вернётся в горы, а людей будет ждать урожайный год, безбедная жизнь и, конечно, мир.