Они потрепались о сыне брюнетки, студенте, который недавно сошёлся с однокурсницей и поселился с ней в арендованной квартире. Вскоре их разговор сошёл на нет, и они засобирались – рассовали по пакетам бутылки с водой и пластиковые контейнеры, скрутили плед в рулон, надели юбки и футболки и поковыляли в сторону дороги, по щиколотки утопая в горячем песке.

Тем временем я запихнул в рюкзак покрывало, накинул шорты и рубаху и увязался следом. Дойдя до стадиона, они свернули влево и зашагали вдоль дороги. Затем пересекли проезжую часть на перекрёстке и юркнули на узкую улочку. Я ускорился, чтобы не упустить милф из вида, и внезапно оказался прямо за их спинами. К моему счастью, они увлечённо беседовали и не оборачивались. Пройдя мимо десятка частных домиков, дамы остановились, обнялись на прощание, и брюнетка потопала дальше. А блондинка двинула к небольшой одноэтажной хате, обшитой бледно-голубым сайдингом, и скрылась за калиткой. Я набрал Мишаню, объяснил ему, куда ехать и сел на пенёк на обочине.

Через считанные минуты он вывернул из-за угла и припарковался у пышных кустов сирени. Я ввёл его в курс дела, и он с энтузиазмом вызвался посторожить хату. Я же поехал на автобусе домой, чтобы похавать и переодеться.

В тот же день я вернулся на Отрожку, и мы с Мишаней договорились брать милфу, не откладывая дело в долгий ящик. Когда стемнело, в окнах её дома загорелся свет, но за всё время наблюдения в хату никто не заходил, и я предположил, что она коротает вечер в одиночестве. В 11 часов милфа выключила лампу и, судя по всему, пошла на боковую. Мы подождали до полуночи и решили действовать.

Я напялил перчатки, вылез из тачки и побрёл вдоль дороги. Поравнявшись с хатой милфы, подскочил к забору и с разбега перемахнул через него. За воротами под навесом стояла крошка «Дэу» «Нексиа», на которой, вероятно, каталась мадам. Фонарь с улицы хорошо освещал двор, но изгородь отбрасывала длинную тень. Принюхался. Дерьмом не шмонило. Значит, барбоса нет. Прижимаясь к ограде, дабы оставаться в тени, я, пригнувшись, обошёл дом сбоку и добрался до сада, разбитого за зданием. Зашкерился под деревьями и оглядел торец строения.

Окно посередине было настежь распахнуто. Я распластался на брюхе и подполз к стене. Потом выпрямился, прислоняясь к дому, заглянул внутрь и ударился носом в москитную сетку. Ухватился за рамку, к которой она была прикреплена, аккуратно отодвинул её в сторону, вынимая из креплений, вытащил наружу и положил на землю. Затем уцепился за подоконник, подтянулся и протиснулся через оконный проём вперёд головой.

Проникнув в помещение, сел на корточки и насторожился. Ни звука. Комната была маленькой – около 10 квадратов. Слева угадывался силуэт огромного шкафа во всю стену, а справа – кровать, рядом с которой стояла тумбочка. С ближнего ко мне края постели свисала нога, судя по элегантной стопе, женская. Приподнявшись, я посмотрел на постель и увидел милфу. Она лежала на животе, широко раздвинув культяпки и уткнувшись лицом в подушку.

Обогнул койку и сел рядом с милфой. Пробежался пальцами по её пояснице, опустил руку ниже и ласково помацал ягодицы. Потом скользнул ладонью по бёдрам и пощекотал сомкнутые половые губы. Милфа что-то промычала, поворочалась и затихла. Тогда я снял перчатки, послюнявил средний палец, медленно засунул его ей во влагалище и стал водить им взад-вперёд. Сперва она завиляла задницей в такт моим движениям, но через несколько мгновений напряглась, сжимая булки, оторвала башку от подушки, заметила меня и вскрикнула.

Я тут же запрыгнул ей на спину, надавил коленом на шею и прошептал: «Не рыпайся». Стянул шорты с трусами и перебрался к ней на бёдра. Накрутил волосы милфы на кисть правой руки и потянул к себе. Она выгнула шею и судорожно задышала. Левой рукой схватил подушку и просунул её под промежность милфы, приподнимая таким образом её жопу. Потом взялся за член и засадил его в вагину.