МанИкен и МанИгёрл. Избранная лирика Виталий Юдин

Я зависаю на жёлтом высоком пороге между родительской комнатой и детской, где за письменным столом две мои старшие сестры, что-то листают, пишут, готовясь к урокам в школе. Моя очередь ещё не подошла и я – застыл, прислушиваясь к голосу, доносившемуся из чёрного картона – репродуктора, «чёрной дыры», с магнитным сердечником посередине и двуглазыми зажимами для проводов, которые свисают за диван к розетке «радио», как провода наушников, свисают от ушей к смартфонам молодых отпрысков.

Услышать слово «сука» на радио СССР – было невозможно. Это слово улицы. Реальной улицы с инвалидом, вернувшимся с Войны и неуклюже волочившим за собой деревянный протез. Всегда пьяным и с отчаянным «сука», гонявшимся за женой по улице. «Сука» – это слово улицы, реальной жизни, а не той, что на радио. Моё удивление было от стирания жёсткой грани улицы и стерильного официоза. И эту грань, разрушило – слово!

Теперь уличная реальность, захватила меня, ожила. Я бежал вместе с «сукой» к реке, где злая сила намеревалась осуществить свой замысел. А потом, мне, как и «суке», показался месяц над хатой, одним из её утопленных щенков. Я видел всё, как у соседки Клавдии Трофимовной, сквозь линзу с водой, на редком в то время, телевизоре КВН, когда она приглашала к себе посмотреть детскую передачу. Со слезами на глазах, я стоял поражённый мощью переживаний, заложенных в слове. Без линз и экрана, передо мною бушевала трагедия, она увлекала за собой, а воображение, повинуясь слову, находило всё новые цветовые и чувственные оттенки, музыкальные тона, следуя ритму и рифме. СЛОВО, металось в облаке нейронов, переходя на орбиту осмысленности, открывая всё то, что человечеству предстояло создать и обозначить словом. Слово, как решётка ДНК, связывало всё сущее и объясняло необъяснимое. Слово становилось камертоном переживаний. Позже я узнал, что стихотворение «Песнь о собаке», принадлежит перу поэта Сергея Есенина, а декламировал его мастер художественного слова В. И. Качалов.

Питер Брейгель Старший – «Калеки».

Фрагмент картины «Калеки», помещён на обложку книги, как визуальная аллегория к стихам, образ трагедий людей, грубого социального мироустройства.

Брейгель рисует страшный и уродливый мир. На фоне зеленой травы теснятся жалкие калеки, некогда бывшие полноценными людьми. В их глазах – боль, обида, непонимание, недоверие.

В 2006 году Михаилом Ходорковским утверждён грант «Поэзия и свобода». Я хочу напомнить об этом событии потому, что оно имеет непосредственное отношение к предстоящему митингу 4 февраля.

На вопрос Сергею Гандлевскому, стипендиату гранта: Как вы сами интерпретируете название этой премии «Поэзия и свобода»? Он ответил: «Это, вообще, понятия, которые идут рука об руку… это способ внутреннего освобождения».

Откуда оно в нас взялось, это – сладкое желание «внутреннего освобождения»?

«Как ни странно, – писал Герцен, – но опыт показывает, что народам легче выносить насильственное бремя рабства, чем дар излишней свободы».

Продолжим поиск и откроем школьные сочинения своих чад, если не сохранились собственные. А вот и тема сочинения: «Свобода в лирике Пушкина».

Так, вот где мы и дети наши напитались и поэзией, и свободой, но почему некоторые напрочь забыли всё, чему их учили.

Или прокуроры, следуя, «души прекрасным порывам» берут взятки, суд выносит приговоры «свободою горим», а полицейские всегда «для чести живы», в то время как дети этих чиновников за письменным столом продолжают писать сочинения о свободе и чести. Цинизм, сговор, откат, распил, рейдерский захват, – вот темы сегодняшнего дня для старшеклассников.

Дети пишут о том, как должно быть, а живут в той системе координат, которые установила власть и родители.

Куда девать детей с раздвоенным сознанием, а ещё хуже психикой? Отправить за границу? Но и за границей истинные моральные ценности воспевают поэты. Вольтер пишет: «Свобода состоит в том, чтобы зависеть только от законов». Внутреннему освобождению нас учила поэзия, поэты, с их чувственным восприятием мира, не приемлющим любые формы несвободы.

Сегодня поэзии практически нет ни на телеэкране, ни на радио, ни в газетах, но дефицит по живому не затасканному, как проститутка, не официальному и лживому, не обманному, как сама жизнь – есть, слову откровения, сопереживания, слову, пробуждающему воображение и дарящему веру в себя; слову, объединяющему людей разных социальных групп, разных национальностей и партий и, не самый плохой, опыт обращения к избирателям мы недавно получили при выборе президента, «голосуя сердцем». Кто бы этот лозунг ни придумал, он был поэтически мыслящим.

Сегодня требования митингующих касаются в основном справедливости, но Бердяев утверждал, что «без свободы не может быть никакой справедливости».