[Судебное заседание; подросток рассказывает об обстоятельствах гибели знакомой девушки].

– Света потянулась ко мне, а я сидел на краю… Лодка перевернулась, и мы упали в воду. Я стал ловить ее. Я схватил ее за руку… Она ничего мне не сказала. Она так на меня посмотрела, что… и отпустила руку. Я уже ничего не мог поделать!

– Почему же ты не удержал ее?

– По ее взгляду я понял, что она так решила… Что так будет лучше. (телеканал «Домашний»; «По делам несовершеннолетних»; 27 декабря 2011);

▪ и профессионального комментария:

[Из интервью с прима-балериной Мариинского театра Дианой Вишневой]. От «физики» в танце идет мышление, она позволяет открыть внутренний мир. И с тех пор, как я встретилась в первый раз с Ноймайером, жадность, любопытство меня никогда не покидали (журнал «Эксперт»; 14–20 ноября 2011. С. 88).

Поскольку в центре внимания находится языковая модель конкретной ситуации, следующий этап научного обзора – осмысление накопившегося опыта ее описания в языкознании.

Большинство работ, из которых можно почерпнуть сведения об интересующем нас объекте, относятся к области лексической семантики, где изучается номинативная или предикатная лексика, фиксирующая психическую сферу. По наблюдениям лексикологов, многие имена и глаголы эмоций, внутренних состояний и отношений либо развили в значении сему внешнего проявления [Васильев 1991: 48; Тазиева 1991: 88], либо им принадлежит лексическая функция идентичного содержания [Иорданская 1984]. Наличие обратной связи «выражающее → его содержательная суть» доказывают лексикографические материалы: «Русский семантический словарь» представляет две группы предикатов, в которых сема ‘проявление’ зафиксирована как главная:

▪ предикаты группы «Обнаружение, отражение бытия. Характер его проявления» – знак, клеймо, отражение, признак, проявление, симптом, след, тень, блеск, обнажение, отзвук, отблеск и т.д. [Русский семантический … 2003: 27–30];

▪ предикаты группы «Манера держаться. Выразительные движения. Мимика» – грация, поза, положение, походка, жест, лобзание, объятие, поклон, поцелуй, реверанс, рукопожатие, гримаса, мина, прищур, ужимка, усмешка и т.д. [Русский семантический … 2003: 80–82].

Некоторые исследователи определяют «внешнее выражение эмоций» как исходный эмотивный смысл, утверждая, что лексика такого рода составляет 11 % категориально-эмоциональной лексики [Бабенко 1989: 77–78, 144–183]. Экстралингвистическая причина явления формулируется достаточно четко: «В самом денотате эти стороны [переживание и его выражение – Е.О.] неразрывно связаны» [Жуковская 1979: 107].

Результаты целенаправленного анализа сведены к нескольким положениям:

▪ событийные предикаты, описывающие различные способы активности и физического существования человека (поведения, движения, действия, зрительного восприятия, физического состояния), заполняют валентности лексемами с семантикой внутреннего состояния, что особенно характерно для глаголов речи [Силин 1988: 45; Бабенко, Купина 1982: 106];

▪ факты внутреннего мира часто подаются комплексно – соответственно их сложной природе [Силин 1987: 89; Бабенко, Купина 1982: 107, 109; Гогулина 1992: 61–62], а способы их проявлений фиксируются либо в словарных стереотипах [Иорданская 1972: 6; Силин 1989: 93], либо в нестандартных метафоризованных конструкциях [Бабенко, Купина 1982: 106; Силин 1987; Пеньковский 1991; Апресян, Апресян 1993];

▪ различия в репрезентации ситуаций подобного типа в разных языках существенны и достойны научного обсуждения [Иорданская 1970; 1972; Силин 1987; 1988; 1989].