Если племя является коммуной, как в первом случае, распределение ресурсов в нём идет прямо между его членами. Если племя – совокупность парных семей, то распределение становится двухуровневым. Сначала добытый ресурс распределяется между семьями, а потом уже внутри семей.

Ясно одно, если общество – совокупность семей, то высшие по иерархии члены при распределении ресурсов в обществе будут ориентироваться не только на собственное потребление, но и на потребление своих семей. То есть вождь возьмет лучшие куски не только себе, но и своим жёнам и детям. Уже из этих простых рассуждений ясно, что семья является очень сильным мультипликатором неравномерного перераспределения ресурсов в обществе. И значительно усиливает потоки перераспределения ресурсов снизу вверх по социальной пирамиде.

В общем случае неравномерное перераспределение относится и к расширенной семье вождя – совокупности семей его родственников, а также максимально лояльных к нему соплеменников, обеспечивающих его поддержку в роли главы племени, а затем и государства. Дополнительным мультипликатором неравномерности перераспределения является и институт наследования: долго сохраняемые ресурсы накапливаются не только в целях текущего жизнеобеспечения семьи, но и для их последующей передачи потомству. Нередко весьма многочисленному.

Получение непропорционально более высокой доли общественных ресурсов отдельными семьями постепенно отразилось и на психологии их членов, что выразилось в появлении у них гипертрофированного чувства собственной важности. Это выработало потребность в выделении себя среди окружающих. Для решения этой задачи требовались дополнительные ресурсы, далеко выходящие за рамки средних потребностей менее привилегированных членов общества, доступных при данном уровне развития производительных сил. Это стало дополнительным стимулом к присвоению правящими семьями общественных ресурсов и, как следствие, к их ещё более неравномерному перераспределению. Завышенная важность самоидентификации, подчеркивания собственного статуса была перенята и большей частью среднего класса общества («надо, чтобы всё было как у людей!»), что до сих пор продолжает раскручивать маховик потребления, являющийся важнейшим стимулом функционирования большей части людей.

Таким образом, институт патриархальной семьи является одним из важнейших источников социального неравенства в человеческом обществе. И все усилия по укреплению семьи как института – это усилия по сохранению в силе существующих на настоящий день инструментов стимулирования перекачки ресурсов снизу вверх по социальной пирамиде. То есть усиления социального неравенства.

Учитывая зомбированность подавляющего числа людей «непререкаемым» представлением о ценности семьи как социального института повторю еще раз: если бы у вождя не было семьи, то он всё равно выделил бы себе больше ресурсов, чем другим членам общины. Когда семья есть, диспропорция перераспределения увеличивается, поскольку в этом случае ресурсы общества перераспределяются не только в пользу вождя, но и его жен, наследников, а часто еще и в пользу ближних и дальних родственников.

Нередко бывает: скажет какой-нибудь известный человек под влиянием эмоциональных факторов какую-нибудь глупость и потом она начинает тиражироваться из сознания в сознание без попытки осмыслить суть цитаты, поскольку её преподнес авторитет.

Здесь все понятно: биологами доказано [1], что долго думать – это биологически противоестественно. Масса мозга составляет 1/50 массы тела. В состоянии покоя он потребляет до 9% всей энергии организма. Если человек о чем-то всерьёз задумывается, то расход энергии увеличивается до 25%. Вот организм и сопротивляется долгим раздумьям, стараясь побыстрее выключить процесс интенсивного мышления во имя сохранения энергии.