Алексей делает вид, что не замечает возгласа жены, делается задумчивым. Осушает половину кубка одним глотком. Алексей кивает в ответ на взгляд посла, который тот бросает на пустое место за княжеским столом. Нет бы вслух спросить. Но посол все больше общается жестами да переглядками.

– Здесь должен быть Алексей, мой младший сын. Но не успел нас посетить. Он в отъезде.

– Не слишком ли он мал для этого? Тревожно, должно быть, родителю отпускать от себя столь юное чадо.

– Разве у меня должны найтись причины переживать за его безопасность?

– Что вы, аффендизи. Ни одной. И да хранит его Аллах.

– Воистину, – охотно отзывается Алексей. У них с послом вера была разная, и предложение такого покровительства должно бы князя оскорбить. Но дело в том, что он действительно давно водил дружбу с ханом Гераем и легко умел принимать людей с иной верой, иными взглядами, иным чем угодно. Покуда у него и его людей не отнимали права жить по своему усмотрению, он других такого права не лишал. Его сыновья росли, почитая родную культуру, но знакомясь с нравами соседей – им тут еще править. Так что любое небесное покровительство не помешает, не кару же посол пообещал.

Посол кажется несколько расстроенным таким исходом. Еще пару раз он пытается найти прореху в мирном настрое Алексея. Разговоры за обеденным столом перетекают в острые и колкие так же легко, как снова становятся безобидными. Тем временем солнце перекатывается за соседнюю гору, бросает длинные тени на пол. Раз посол хочет тайн – будут тайны. Нельзя же разочаровывать дорогого гостя. Алексей подает Иоанну знак, и тот исчезает, едва не столкнувшись с одним из людей посла. Князь сосредоточенно отделяет ножку перепела. Холодный виноград и горячее мясо отлично завершат этот вечер. От упражнений в остроумии и дипломатии не на шутку разыгрался аппетит.

– Чем еще нас порадуешь, аффендизи? – интересуется жадный до внимания гость.

Алексей вздыхает. Ну надо же, какая ненасытность. Они с ханом Гераем, конечно, порой вели пиры по несколько дней, но и общество друг друга было им приятно, время за разговорами летело незаметно, а не тянулось, как на уроке каллиграфии.

– Вам стоит отдохнуть после долгой дороги, посол. Я как раз отправил сына распорядиться о ваших покоях.

– Самого княжича? А слуги?

– Хороший правитель должен знать, как устроен его дворец. Иоанн в том возрасте, когда ему такие хлопоты на пользу.

– Не настал еще час сна, – упорствует посол.

– Кто говорит о сне? Деревья и животные отдыхают после заката, дневные бутоны закрываются, звери направляются к норам. Так заведено, нам стоит следовать их примеру.

Не найдя за что зацепиться, посол только звонко цокает. Князь отирает ладони о салфетку, кивает вернувшемуся сыну. Не пропускает он и резкий взгляд Исаака, которому доверяют дела куда менее важные, на его взгляд. Княгиня треплет среднего сына по макушке – обещает поговорить с ним после.

– В таком случае позвольте порадовать вас последним подарком… на сегодня. – Свою салфетку посол прижимает к раскрасневшемуся от жары и вина лицу.

Уже пятый, а то и шестой час гости ведут беседы с хозяевами, а писари ведут счет каждому слову. Князь знакомится с лицом Блистательной Порты, но и люди не забывают своих дел: счетоводы, ремесленные, управители земельных наделов и военачальники – каждый не упускает ни минуты, подаренной владыкой. Им устроили выгодную встречу: под звуки музыки и звон бокалов дела налаживаются порой скорее, чем на привычном рабочем месте.

Но сам князь, казалось, возможностью пользоваться не спешил, вопросов посла избегал, а теперь и вовсе намеревался скрыться, сославшись на поздний час.