Состояние купечества не было постоянным. Размер капитала для каждой гильдии периодически правительством Российской империи менялся, причем, в сторону увеличения. Вследствие этого многие выходили из купеческого сословия, переходя в мещанство. Таковых, например, в 1796 году в Мамадыше было 4 семейства: «за необъявлением капитала» – Долговы и Тырышкины, из-за той же причины, но вследствие смерти капиталодержателей Филипушкова и Филипова26.

В 1797 году та же ситуация из-за «необъявлением капитала» произошла и с Иваном Гурьяновым Щербаковым, которому вместе со своим семейством пришлось перейти из купечества в мещанство.

Так, 20 июня 1797 года у него, уже мещанина, родилась дочь Акилина27 (умерла в младенчестве). Будучи грамотным, 4 и 27 июля 1797 года в доношениях в Чистопольский городовой магистрат вместо мамадышского городового старосты Ивана Трескина «мещанин Иван Щербаков руку приложил».

Правда, пробыл он в мещанском сословии всего один – 1797 год. Однако, в исповедной ведомости за тот же год28 Ивана Гурьянова священники записали как обычно – в купцах. Это несоответствие объясняется тем, что исповедные ведомости составлялись за прошедший год, то есть в 1798 году. Зачем священникам Щербаковых писать в мещанах, когда они опять оказались в купцах? Да и на помощь местному причту всегда готовы прийти – денег Щербаковы для церкви никогда не жалели. А статус им свой нужно поддерживать! После этого, вплоть до 1917 года, Щербаковы оставались в купеческом сословии.

В Мамадыше в 1797 году (за исключением умершей в том же году Акулины) проживали Иван Гурьянов, его жена Васса (Василиса) Михайлова, их дети Семен, 1792 года рождения, Иван, 1793 года рождения, а также девица на выданье, племянница Ивана – семнадцатилетняя Фекла Степанова. Куда смог пристроить последнюю Иван Гурьянов не установлено – больше она нигде в архивных документах по Мамадышу не упоминается.

В то же время в Лаишеве остались родители Ивана Гурьянова, а также семья старшего брата – Андрея. Их судьба выходит за пределы настоящего исследования. По крайней мере, в Казани в середине XIX века появились купцы Щербаковы. Их происхождение также не исследовалось.

Начало XIX века. Укрепив свои экономическое состояние, Иван Гурьянов стал приобщать к купеческому труду своих сыновей – Семена и Ивана. Хозяйство расширялось. Росли прибыли, а вслед за ними и влияние Ивана Гурьянова как на местные, так и на губернские власти.

Так, в самом центре Мамадыша, в его нагорной части, рядом с Троицкой церковью, в первом квартале, на земельном участке №1, на самом престижном месте, Иван Гурьянов построил пока ещё деревянный дом. И это был участок, на котором предполагалось построить два важнейших уездных здания.

На плане города, подготовленном губернским архитектором Яковом Шелковниковым (1804—1809 годы) и утверждённом казанским губернатором Борисом Александровичем Мансуровым, место, которое занял Щербаков под свою усадьбу, планировалось отдать под присутственные места и тюремный замок29.

А в доме лишь одна хозяйка – Василиса Михайлова: мужчины – постоянно по своим торговым делам в разъездах, а у неё всего две руки. Сыновья наверняка скоро женятся, детишки пойдут. Да и статус свой нужно поддерживать на должном уровне.

Выход был найден – нужна прислуга, причем бесплатная, то есть дворовые. Но как ими завладеть?

Дворовые крестьяне до реформы 1861 года относились к числу помещичьих крепостных крестьян, основным занятием которых являлось обслуживание барского дома и двора. К ним относят домашнюю прислугу, а также мастеров и рабочих, находящихся в усадьбе: горничных, кормилиц, кучеров, лакеев, кухарок, камердинеров и т.