– Мам, – протянул заискивающе Вадька. Я слишком хорошо знала, что после такого тона последует и постаралась себя настроить. Нужно сдержаться. Не накричать. Не повышать голос. – Тут Дениска предлагает в кино сходить.

– Куда?

Взгляд зелёных глаза забегал по столу, в поисках подсказки или поддержки, но вряд ли ваза с фруктами или салфетница, могла их обеспечить.

– В «РИО»

– Нет.

Холодно и чётко. Втянув носом воздух, я вскочила со стула и подошла к посудомойке выгружая часть посуды, укладывая её в раковину.

– Ну, почему?

Он не канючил, не возмущался. Знал, что это будет бесполезно, просто интересовался, требуя ответа, который и так знал.

– Вадь, почему я должна повторять?

Раздражение было сложно сдержать. Оно накрывало словно цунами, не давая вытащить голову и на секунду, чтобы вдохнуть. Включив воду и выдавив несколько капель на красную губку, я начала перемывать и без того чистую посуду.

– Ну, мы поедем до метро, а там пешком.

– Это далеко.

– Мам, ну всем… – Вадим запнулся, уже предвкушая мой ответ на его грядущее заявление и поспешил исправиться, – ну, один раз. Пожалуйста.

– Нет!

– Мам, мне уже скоро тринадцать.

– И?

Болезненно цыкнув, я обронила кружку и послышался гулкий звук удара о раковину. Прошипев сквозь зубы ругательства, пришлось наскоро собирать осколки, вытряхивая их в урну. На крайних фалангах среднего и указательного пальцев появились меленькие кровоточащие ранки. Включив более холодную воду, я спешно поставила под неё руку, кусая нижнюю губу больше от злости на саму себя, чем от боли.

– Я просто хотел сходить в кино, – обидчиво просипел Вадька, кривя губы.

– Чем вам наш ТЦ не нравится?

Стряхнув руки и отерев их о лежавшее на столешнице полотенце, я начала вытирать тарелки, ставя их в шкаф.

– Там не показывают то, что мы хотели посмотреть.

– Это к лучшему, – хмыкнула, передёрнув плечами я, – нечего ходить на сомнительные фильмы в узком прокате. Ты вообще уверен, что вас туда бы пустили?

– Там рейтинг 12+.

Прикрыв глаза и втянув с силой носом воздух, сдерживая грядущую бурю, я развернулась, упираясь ладонями в каменную окантовку раковины, устремляя предупредительный взгляд на сына. Вадька сразу сник. Его светлые брови, с заострёнными уголками опали вниз, от чего зелёные глаза казались темнее, а взгляд тяжелее. Губы скривились, а ноздри затрепетали. Прикрыв глаза, он резко выдохнул и отвернулся, продолжая завтрак. Выпустив рвано воздух через приоткрытые губы, я развернулась, продолжая расставлять посуду в железных ячейках.

– Ты помнишь, что сегодня родительское собрание? – едва слышно прошептал Вадим.

Он всегда так делал, когда обижался.

– Конечно. В шесть?

– Угу, – с набитым ртом, кивнул сын.

– У тебя двадцать минут. Нужно поторопиться.

Вадиму, в отличие от меня, повезло больше. Его школа находилась всего в десяти минутах ходьбы от нашего дома. Даже здесь Андрей всё рассчитал правильно. Купил вторичку в кирпичном доме начала двухтысячных. Я очень хотела в новостройке, но в последний момент сдалась. Район оказался приятным, хоть и не таким зелёным как обещали в новых ЖК. Зато всё было в шаговой доступности: торговый центр, больница, садик и даже школа. До появления Вадьки, я на это мало обращала внимания, но, когда у тебя годовалый ребёнок на руках с соплями и рыхлым горлом, больница в пяти минутах от дома является большим преимуществом. Да и соседи у нас были не из буйных. С некоторыми я даже общалась раньше, особенно в первые годы декрета. Хотя, там радость была просто выйти на улицу, не говоря уже о том, чтобы перекинуться с кем-то взрослым парой фраз. В один момент, мне стало казаться, что мой голос навсегда изменился на слишком ласковый, тонкий и слегка глуповатый. Ещё и эти странные вопросы, вырывающиеся сами собой. «А кто у нас тут такой сладенький?» «Кто у нас скушал всё?» «Кто собрал пирамидку?» «Ты моё солнышку». Если бы не Андрей и наши выезды в ближайшие города, думаю, я бы очень скоро сошла сума.