- Ну… многие папы не воспитывают своих детей.

- Значит, они идиоты, - хмыкает Богдан и поднимается, давая понять, что разговор окончен, - Ложись спать, ты выглядишь просто ужасно.

Только я хотела поблагодарить Вербицкого, как он мне такой комплимент отвешивает!

- Вот спасибо, - фыркаю я и поднимаюсь следом, - только вымою посуду.

- Загрузить ее в посудомойку я могу и сам. Иди, - категорично отрезает Богдан, а после берет меня за плечи и силой разворачивает к выходу.

- Я помочь хочу! В благодарность.

- Ты с ребенком неплохо управляешься – вот твоя помощь.

- Но…

- Ника, не спорь, - в голосе Вербицкого проскальзывают стальные нотки, - Обо всем поговорим утром.

Приходится сдаться. Но только потому, что я сегодня дико устала! Поэтому я желаю спокойной ночи Богдану, и возвращаюсь в выделенную для нас с ребенком спальню. Интересно, большая ли у него квартира? Не сильно ли мы его потеснили?

Ромка сладко сопел, раскинувшись на кровати в позе звезды и притянув под бочок плюшевого зайца. Я поневоле улыбаюсь, глядя на эту умилительную картину. Укрываю его мягким пледом, который нашла вместе с полотенцем и постельным бельем, и бегу в душ быстро ополоснуться. Переодеваюсь в оставленную Богданом футболку, оставляю ночник и ложусь рядом с Ромкой.

Засыпая, мысленно намечаю, что нужно сделать завтра: позвонить все-таки маме, показать ребенка врачу – обязательно. Еще хорошо бы завтра прикупить Роме еще вещей, игрушек, ванночку. Квартиру, наверное, найти на время… Хорошо, все же, что деньги Надежда Степановна отдала, я бы вряд ли смогла их сама получить… Мысли сменяются роем и в этой веренице на секунду вспыхивает одна, самая главная, – а ведь Вербицкие не отдадут мне Ромку, если окажется, что он сын Богдана или Артема.

Наверное этому стоило радоваться, я ведь искала его отца и мать, чтобы вернуть, но почему-то сейчас эта мысль вызывала больше тревогу, чем счастье.

11. Глава 11

Утром я специально проснулась пораньше, чтобы успеть приготовить завтрак. Все-таки Богдан меня приютил, а вчера, похоже, вообще поужинать не успел. Да и эта привозная еда… ну, не очень. Всегда считала, что лучше домашней свежей еды нет ничего. Вот только в холодильнике у Вербицкого продуктов почти не было. Несколько бутылок минеральной воды, чахлый пучок зелени. Зато нашлась ветчина со сносным сроком годности, хлеб и чуть залежавшийся сыр. Я весело фыркнула, доставая этот джентльменский набор. Даром, что банкир, а сразу видно, что мужчина один живет.

Пока Рома спал, сделала несколько горячих бутербродов и заварила чай. Не густо, конечно, но других продуктов действительно вообще не было. Зато я успела точно к пробуждению Богдана! Он как раз вышел из спальни в шесть и удивленно заглянул на кухню, проходя мимо.

- Не спишь?

- Как видишь, - пожимаю плечами и наливаю в чашку чай, - Идем, поешь. Захотелось тебя хотя бы завтраком отблагодарить за то, что нам с Ромкой помог.

Вербицкий не стал отказываться, вместо этого занял место за барной стойкой и вопросительно вскинул бровь:

- Вам? Ты быстро свыклась с мыслью о ребенке.

Я улыбнулась, устанавливая перед ним тарелку с бутербродами и чашку с черным чаем:

- На самом деле нет. Просто дети мне только в радость. У меня у сестры двое замечательных мальчишек – Лёва и Костик. Они погодки и сорванцы такие, что глаз да глаз нужен. Я за ними еще с рождения приглядывала, а когда подросли, часто сидела как няня, когда Таню на работу вызывали.

- Она у тебя медсестрой на «Скорой помощи» работает, да?

- Ага. Поэтому график иногда… подожди-ка, - осекаюсь я, - Откуда ты знаешь?

- Да так. Разузнал о тебе кое-что, - хмыкает в ответ Богдан, принимаясь за завтрак, - Кстати, очень недурно для повара из провинциального колледжа.