*******

Ника

- Чего ревешь?

Мне кажется, что этот голос я уже где-то слышала. Открываю глаза, задираю голову – и точно. Надо же, кто пожаловал! Добить что ли меня пришел?

- Ничего. Вам-то какое дело, - огрызаюсь я, всхлипываю и пытаюсь укачать Ромку. – Идите лучше, куда шли.

Вот только Вербицкий меня полностью игнорирует. Засовывает руки в карманы, становясь в расслабленную позу и неторопливо скользит взглядом по моей одежде, разбросанной по земле и кустам.

- Что здесь за Ледовое побоище произошло? – иронизирует он, но сталкивается с моим уничтожающим взглядом и тут же хмурится. – Ника, отвечай, когда я спрашиваю.

- Ничего особенного. Просто меня так хозяйка из квартиры выгнала, - нервный смешок сам собой слетает с губ.

- Выбросив вещи из окна?

- Откуда вы знаете? – удивленно таращусь на него.

Брови Вербицкого взлетают вверх, а вот взгляд становится холодным, даже выражение лица меняется на каменно-ледяную маску. И чем больше он осматривает бедлам вокруг, тем мрачнее становится. Когда снова мы встречаемся глазами, я поневоле ежусь от грозного вида Богдана.

- Она выбросила абсолютно все через окно? – сухо уточняет он.

Растерянно хлопаю глазами и объясняю, запинаясь:

- Д-да, вроде бы. Даже пюрешки Ромке. А что?

- Ничего. Поднимусь к ней, мне кажется, кое-что она все-таки забыла тебе отдать. Третий этаж? – интересуется сурово.

Я только потрясенно киваю и провожаю его широкую спину взглядом. Вербицкий рывком распахивает металлическую дверь, без всяких ключей, и скрывается в подъезде. Через пять минут мне уже удается успокоить Ромку, но я по инерции продолжаю его укачивать. А еще постоянно замираю и прислушиваюсь к происходящему. Почему-то мне кажется, что сейчас с третьего этажа вылетит сама Надежда Степановна. Просто у Богдана был такой вид, что я поневоле жду именно этого.

9. Глава 9

Когда Вербицкий выходит из подъезда, я облегченно выдыхаю. Только сейчас понимаю, в каком же напряжении я ждала его возвращения, боясь, что он натворит что-нибудь. Да и сама Надежда Степановна могла наговорить ему всяких сплетен обо мне. Поэтому не свожу с мужчины глаз. Но Богдан кажется абсолютно спокойным. Останавливается напротив и протягивает мне что-то.

- Твоя квартирная хозяйка сказала, что ты забыла вот это.

- Что это? – спрашиваю удивленно и тут же ахаю, когда Богдан насильно вкладывает мне в руку внушительную пачку банкнот. Обескураженно хлопаю глазами и испуганно мямлю, - Эт-то не мое, она ошиблась наверное.

- Она очень настаивала, что твое. Мое дело передать, - равнодушно пожимает плечами Вербицкий, засовывая руки в карманы, и произносит как бы между прочим, - Такая интересная дама эта Надежда Степановна... Давно ее наверное налоговая не проверяла за незаконную сдачу квартиры?

Я сталкиваюсь с темным взглядом Богдана и каким-то шестым чувством понимаю, что Надежда Степановна теперь точно не рада будет, что я у нее квартиру снимала. До конца жизни станет недобрым словом поминать, учитывая ее злопамятность.

- С-спасибо, - благодарю неуверенно и убираю деньги в сумочку. Они мне точно пригодятся, чтобы новую квартиру или комнату хотя бы на время снять.

- Почему ты не отдала ребенка в приют? – резко меняет Богдан тему.

- Это вас не касается, - отрезаю я, меняясь в лице.

- Это логично, если, как ты говоришь, ребенок не твой.

- Я его не рожала, если вы опять намекаете, что я вас обманываю! Но Ромку я в детский дом не отдам. А теперь будьте добры – уйдите подальше от моей скамейки, вы нервируете малыша! – отчеканиваю я.

Богдан смотрит на меня долго, с прищуром, и мне почему-то становится неловко. Я прижимаю к себе крепче Ромку, ерзаю на месте, и не решаюсь даже встать, чтобы уйти. Взгляд Вербицкого слишком смущает – никто и никогда еще не смотрел на меня так, словно насквозь видит.