В квартиру вваливаюсь почти без сил, но не успеваю ни двери запереть, ни даже пакета на пол поставить, как слышу недовольное:

- Явилась-не запылилась!

Вздрагиваю от неожиданности и пячусь к двери, но тут же с облегчением перевожу дух. Это никакие не воры, а всего лишь Надежда Степановна – хозяйка жилья.

- О Боже, вы меня перепугали до смерти! – облегченно улыбаюсь я, - А что вы здесь делаете? Мы ведь договаривались, что вы в квартиру не будете заходить, когда меня нет.

Ссориться с хозяйкой квартиры не хотелось, особенно сейчас, когда голодный Ромка вот-вот готов был заплакать. Но если я снимаю квартиру, не очень-то хочется, чтобы кто-то чужой приходил в твое отсутствие, трогал твои вещи и хозяйничал.

- Договаривались, - усмехнулась она недобро, преграждая мне путь в квартиру, когда я попыталась пройти мимо.

- В чем дело? Пропустите меня, не видите, Ромка сейчас заплачет. Давайте я ребенка покормлю и мы с вами поговорим.

Надежда Степановна сверкает глазами и упирает руки в бока:

- А ты мне тут не указывай! Я в своей квартире вообще-то.

- Я ее снимаю у вас и деньги за нее плачу! – возмущенно восклицаю я.

Лучше бы я промолчала, потому что женщину чуть не перекосило от злобы.

- Ах ты нахалка! Мало того, что ребенка своего сюда привезла, так еще и хамишь!

- Ребенка? Так он не мой, - пожимаю плечами в ответ, с досадой понимая, что добрые соседушки уже все доложили хозяйке.

- Еще наглости в глаза врать хватает! – всплескивает руками Надежда Степановна, - Я думала, ты порядочная девушка! А ты мало того, что водишь сюда не пойми кого, еще и ребенок у тебя! А я ясно сказала, что тем, кто с детьми, квартиру не сдаю!

- Да поймите же, это не мой ребенок! Я его утром за дверью нашла! Ваши подруги ведь видели все! – оправдываюсь я.

- Видели! Все они видели, бессовестная ты девка! Привезла сюда под шумок ребенка своего нагулянного, думала не узнаю что ли? А ну пошла отсюда! Не позволю в своей квартире притоны с цыганским табором устраивать!

- Да вы с ума что ли сошли, Надежда Степановна? – опешила я.

Но хозяйка, кажется, даже слушать не собирается и мало того, что орет на всю квартиру, так еще и бросается силой выпихивать меня из квартиры.

- Уберите руки! – ощущаю больные тычки под ребра и старательно отвожу переноску в сторону, чтобы эта сумасшедшая ее не задела ненароком. Пакет приходится бросить, чтобы хоть как-то защищаться от ее нападок. Но по комплекции Надежда Степановна превосходит меня в два раза и быстро подталкивает к двери.

- Пошла отсюда! Давай-давай, пока полицию не вызвала с органами опеки!

- Перестаньте, вы ребенка пугаете! – пытаюсь образумить ее, но только получаю сильный тычок в спину. Вылетаю на площадку и едва успеваю поймать равновесие, чтобы не пропахать носом бетонный пол.

Входная дверь с грохотом захлопывается и с замиранием сердца я слышу, как Надежда Степановна, проворачивает замок, запираясь.

- Подождите, у меня же там все вещи! Откройте! Это незаконно! – бросаюсь к двери и начинаю долбить кулаком. Слезы обиды просто душат, не давая дышать, а вместе со мной на весь подъезд ревет перепуганный Ромка.

- Пожалуйста, отдайте хотя бы пакет! Там еда для ребенка! – умоляю через дверь.

Тарабаню еще несколько минут, надеясь, что хозяйка хотя бы отдаст вещи, но тут из-за соседней двери высовывает голову соседка, с которой мы уже встречались сегодня утром, и шипит:

- Давай прекращай тарабанить! Полицию вызову – мало не покажется!

Я встречаюсь с ней взглядом и понимаю – вызовет. Еще и сама взашей выйдет выталкивать из подъезда, чтобы ни мои крики, ни плач ребенка ей не мешали. И пока этого не случилось, спускаюсь вниз, торопливо вытирая слезы, и выхожу на улицу.