Помогло ли? Если бы… Занятий прибавили, и Аль теперь просиживал часами, приклеив задницу к полу. Никакой пользы в этих сидениях он не видел. У него и так все хорошо. Но будь добр быть как все. Положено три года медитаций – изволь подчиниться, даже если ты будущий Столп и у тебя есть ассара.

– Все это бесполезно, – махнул рукой, прикусил губы.

Лучше бы учили чему-нибудь полезному, например военной тактике и обороне, чтобы так же здорово гонять пиратов, как Четвертый. Или политике и управлению чужим сознанием, чтобы уметь находить шпионов и подавлять заговоры, как Третий. Или наукам, хотя быть как Первый Алю не хотелось. Душа не лежала к занудностям. Опыты его привлекали, но он понимал, что для одного успешного опыта надо сотню книг прочитать, а потом еще несколько лет собственными исследованиями заниматься. Нет, этот путь не для него. Вот путешествовать, как Второй, он бы с удовольствием отправился. Вместе с ассарой.

– Не скажи, нет так уж и бесполезно, – не согласилась Юля, видимо, вспомнив собственный опыт. – Но дело занудное, н-да.

И оба вздохнули.

– А пошли прогуляемся на нашу башню? – предложила Юля.

Башню они себе присмотрели давно. Была она крайней в центральном корпусе академии. Нижний этаж использовался для складирования хлама, на верхнем жили птицы и пыль, зато с площадки открывался потрясающий вид на соседний отрог горного хребта. И никого из посторонних. Тайное место, где можно побыть одному или с друзьями.

– Никогда не думала, что море может надоесть, – с негодованием делилась ассара, – но твои братья… Они меня из воды практически не выпускали. Подогреют слегка и отправляют в воду. Сплошная диктатура. А я не хочу. И вода меня не хочет. Привыкли, что пламя надо покорять – либо ты его, либо оно тебя, – а с водой так не прокатывает. Тут иная стихия. Мягкая и… мокрая. Меня почти засолили, пока не появился Первый и не приказал не маяться дурью, а просто расслабиться – мол, вода сама найдет путь. Я ему так благодарна, ты не представляешь. Я от всех этих мокростей из насморка не вылезала. Так что мы гуляли по берегу моря – и ничего больше. Кстати, я тебе и твоим товарищам вкусностей привезла. Потом отдам.

Совенок обрадованно кивнул. Просто так его сладким не баловали, а за праздничным столом под осуждающими взглядами родни пирог в горло не лез – Аль оттуда всегда полуголодным уходил.

Но ассара считала, что баловать сладким надо по поводу, а лучше без. Больше всего Аль обожал земной шоколад – Юля утверждала, что он идеальное лекарство от плохого настроения, – но и местные кусочки теста, вываренные в сладком сиропе, ему тоже пришлись по душе.

– А вчера – уж не знаю, что случилось – я смогла вытащить воду из стакана. Пить хотелось, сил нет. Она ко мне и приползла. Сама. Я заорала, перепугала всех, больше всего Четвертого. Ну и заявила, что море видеть больше не могу. И вот я здесь. Вместе с Фильяргом.

Аль шел и счастливо улыбался. Было так здорово слушать ее голос. Понимать, что она рядом. И радоваться ее успехам.

– Вы скоро поженитесь? – спросил.

Юля фыркнула, горестно простонала:

– Еще один. Будто других вопросов нет. Лучше готовься: твой брат жаждет сделать из тебя человека.

– Всегда готов, – бодро отрапортовал.

– Ну-ну, – не поверила Юля, потом попросила: – Подожди.

Они остановились на втором этаже башни у лестницы. Ассара зашарила в карманах, подобрала с пола осколок камня.

– Встань к стене. Ровно. Не сутулься. Ты же будущий правитель, а осанка никуда не годится. Между прочим, на сутулых королях корона смотрится, как на корове седло.

– У нас нет коров, – обиженно заметил Аль, но плечи расправил. Над его головой процарапали черту.