– Отлично. А я снял отпечатки пальцев с мотоцикла, – вставил Буэндиа.

Элена что-то черкнула в блокноте. Рейес не сводила с нее глаз. Она уговорила дядю устроить ее в ОКА только ради того, чтобы учиться у этой женщины.

– А что мы знаем о фальшивом удостоверении, найденном у нее дома? – Элена быстро нарушила обещание только слушать.

– Я с ним разбираюсь, оно на имя Леонор Гутьеррес Мены, а такого человека, похоже, не существует, – ответила Марьяхо. – Оно не фальшивое. То есть фальшивое в том смысле, что там фотография Чески, но другое имя, однако это не подделка, а официальный документ.

– Мы и сами не раз делали себе документы для прикрытия, – сказал Ордуньо. – Возможно, Ческа тоже. Надо будет выяснить.

– Я уже выяснила, так оно и было, – подтвердила Марьяхо. – И еще поискала, когда этот документ использовался. Пока нашла только одну бронь в отеле Ла-Гранхи на выходные 11–13 января.

– Ты что-нибудь знаешь про эти выходные, Сарате? – спросил Буэндиа.

Элена мысленно поблагодарила судмедэксперта. Она сама собиралась задать этот вопрос, но из ее уст он прозвучал бы несколько бестактно.

– Нет… То есть знаю, но меня там не было.

Все взгляды обратились к Сарате, и он понял: теперь его личная жизнь постоянно будет в центре внимания.

– Зачем Ческа ездила в отель Ла-Гранхи с фальшивым удостоверением личности? – спросил Ордуньо.

– Не знаю.

– Она тебе не рассказывала?

– Это что, допрос? – Сарате был очень недоволен.

– Это важно, Сарате. Важно для дела. Никто не пытается вмешиваться в твои частные дела, – попыталась смягчить ситуацию Элена. Было видно, что Анхелю неприятно вспоминать об этом эпизоде.

Он сделал глубокий вдох и произнес:

– Я не знаю, зачем Ческа ездила в тот отель. Мне она сказала, что едет участвовать в мотогонках в Уэске. Не помню, из-за чего именно, но мне понадобилось позвонить ей по работе и посоветоваться. На мобильный я не дозвонился, поэтому связался с организаторами гонок. Они сказали, что Чески в списках нет.

– Она тебе соврала, – констатировала Элена.

– Похоже на то. И врала она превосходно. Вернувшись поздно вечером в воскресенье, она в подробностях пересказала мне всю гонку и описала трассу. Я сделал вид, что верю.

– Видимо, мы не так хорошо знаем Ческу, как нам казалось, – заключила Элена.

– Как ты думаешь, почему она тебе соврала? – спросил Буэндиа.

– Не знаю.

– Должна же быть какая-то причина.

– Напрашивается версия, что у нее был любовник. – Марьяхо говорила откровенно.

– Я тоже так думаю. – Сарате старался казаться невозмутимым, выглядеть прагматиком, которого не слишком волнует интрижка Чески на стороне.

– Фальшивое удостоверение личности не укладывается в эту картинку, – заметила Элена. – Пожалуй, мне стоит съездить в Ла-Гранху.

Вошел Рентеро. Даже не поздоровавшись с племянницей и лишь кивнув Элене, он направился к Сарате:

– Есть новости от Чески?

– Нет.

– Кажется, вчера я был неправ. Хочу, чтобы ты знал: я тоже беспокоюсь, все ресурсы в твоем распоряжении. Ческа наша коллега.

– Спасибо.

– Рад, что ты вернулась, Элена. Подготовлю документы, чтобы тебя заново оформили в отдел.

– Не строй иллюзий, Рентеро. Я не возвращаюсь в ОКА. Просто помогаю в поисках Чески.

– Очень хорошо. Когда документы будут готовы, тебе передадут их на подпись. Я хочу, чтобы отделом руководила ты.

Возражать Элена не стала. Комиссар был упрям, но и она тоже. Значок и табельное оружие ей не помешают, но бумаги она не подпишет.

– И присмотри за моей племянницей; она здесь, чтобы учиться.

Рейес недовольно фыркнула. Непросто ей будет избавиться от клейма протеже. Ордуньо позвонили на мобильный. Пришли новости по белому пикапу. Он был зарегистрирован на мелкого рецидивиста по кличке Облом.