Вот только деваться некуда. Кто мне еще поможет? Не самой же добираться со сломанной ногой. Тем более, что за окном дождь начинается. В этом году что-то осень слишком дождливая и холодная.

Сцепляю пальцы у него на шее. Мужчина аккуратно берет меня одной рукой под колени, а другой обхватывает спину. Не ожидала, что поднимет меня с такой легкостью, словно я не вешу ничего. Во мне хоть и пятьдесят с копейками килограмм, но и такой вес настолько просто не поднимают. А ему хоть бы что. Хотя, чему удивляться, если он выше меня на две головы и плечи значительно шире обычных среднестатистических. А руками, уверена, он запросто смог бы скрутить кого угодно в бараний рог. Вряд ли это просто природные данные. Явно дружит с тренажерным залом или занимается каким-нибудь боксом.

Врач сопровождает нас, идя впереди и придерживая двери. Суетится почему-то вокруг этого Ромы. Видно, что угодить старается. Вот только зачем? Может, он запугал ее? Бандит хренов. Черт, лучше бы на такси поехала.

Из тонированной наглухо машины выходит мужчина и открывает пассажирскую дверь.

– Стойте, подождите. Я передумала. Отпустите, я сама справлюсь, – испуганно хватаюсь за дверцу. А вдруг он меня похитить хочет? Мало ли, что у них там за дела были с Колей.

– Домой отвезу. У тебя ж ребенок там маленький. Давай, болтушка, садись, не май месяц, замерзнешь, – устало вздыхает он.

Еще секунду сомневаюсь, но все же позволяю посадить себя в машину. У меня ведь даже денег на такси с собой нет. Еще и телефон разбился.

– Куда ехать, Роман Сергеевич? – учтиво так обращается к нему водитель в классическом костюме. Не таксист явно. У него что, личный водитель? Да ну, бред какой-то. Откуда у бандюков личные водители? Еще и в костюмчиках. Тогда почему он к нему по имени и отчеству обращается?

– Тоцкая двадцать три, – называет чудовище адрес моего места жительства.

Мы с Колей снимаем эту квартиру. У него была своя однушка, но он еще перед свадьбой продал ее. Хотели добавить свадебные деньги и купить площадью побольше. Я даже заняла крупную сумму у родителей, чтобы нам хватило. Но теперь ни квартиры, ни денег. Коля их куда-то дел. А на мои вопросы лишь злился и кричал, что я достала контролировать его. Что сижу на чужой шее и пользуюсь его добротой. Аргумент в виде маленького ребенка его не устраивал.

Конечно же я сейчас понимаю, что поступила глупо. Нужно было сначала устроиться в жизни, получше узнать друг друга, и только потом создавать семью. Но теперь уже ничего не изменишь. Нужно отталкиваться от того, что есть. А имею я съемную квартиру, за которую мне нечем платить и маленького ребенка на руках. Кажется, я крупно влипла. И как выкручиваться, даже не представляю. И на работу не вернешься, Анечке всего полтора года. Ладно хоть вообще успела поработать. А работала я ведущей на радио. Кто-то скажет, что радио сейчас никто не слушает, но он ошибется. У многих водителей настроена наша волна, на дачах работают приемники, да даже из окон домов я иногда слышу собственный голос. Поэтому не удивилась, когда Роман назвал меня болтушкой. Сразу сообразила, почему.

– Стучи, – не спуская меня с рук, говорит он.

Я тут же негромко стучу по входной двери. Пока проторчала в больнице, пока мне оформили документы, а еще дорога заняла немало времени, вот и на часах уже девять вечера. Анютка скорее всего уже спит. Не хотелось бы ее разбудить.

Дверь моментально распахивается.

– Ну наконец-то, – злится Люба. – Я в ночные няньки не нанималась. У меня своих дел полно.

– Извини, Люб. Я просто в больницу попала, – оправдываюсь, вставая на одну ногу. – Меня Коля избил.