― Прекрати зря сотрясать воздух, мышь. Тебя больше никто не тронет.

― Что? ― я от удивления даже рот раскрыла.

― Я разберусь с этими курицами, а ты постарайся больше не попадаться им на глаза.

Я развела руки в стороны.

― Я не могу не попадаться им на глаза. Мы учимся в одном универе.

― Забей. Тебя никто не тронет. Выбирай куртку и вернемся на пары. Мне нельзя прогуливать.

Я вздохнула и пошла искать ценник поменьше. Если так можно назвать цифры, которые я видела.

Но Матвей оказался против. Он принес мне красивую бежевую куртку с ремешком на котором была золотая бляшка. Я охренела. Не хотела брать, но меня никто спрашивать не собирался.

― Смотри и капюшон есть. Чтобы ветром не задувало. А то я так понял, ты любишь шляться по холоду. Иди меряй.

― Матвей, это слишком дорого.

Он прищурился, а потом схватив меня за руку, потянул в примерочную, игнорируя помощь продавцов.

Соколовский сам снял куртку с вешалки и помог мне одеться. Она оказалась очень теплой и приятной на ощупь. И мне к лицу.

Я опустила глаза, когда почувствовала, как они защипали о слез. У меня никогда не было таких дорогих вещей.

― Тебе идет. Берем.

― Но…

― За цену забудь!

― Ты просто не знаешь, как зарабатываются деньги.

― А ты знаешь? ― он посмотрел на меня то ли с обидой, то ли с упреком.

― Мои родители…

― Мне не интересно! Красуйся, я пошел оплачу.

И он злой вышел из примерочной.

Я сделала глубокий вдох и выдохнула.

Куртка красивая, но безумно дорогая. А что я скажу маме?

Покрутилась у зеркала, рассмотрела себя со всех сторон и прикусив губу, хмыкнула. С другой стороны, не ходить же мне в дранной куртке? Тем более, эта полоумная напала на меня из‐за Матвея.

Отмахнувшись, я вышла из примерочной и увидела у входа Соколовского, который внимательным взглядом следил за мной.

― Что?

― Ничего.

Протянул руки и снял с обновки бирки. Швырнул в мусорное ведро.

― Поехали, у нас пары.

Я кивнула.

Бросила взгляд на продавцов и вышла из магазина. Мы спустились вниз, прошли по огромному залу и вышли на улицу. В лицо дунул холодный ветер.

― Ну как? Тепло?

Я кивнула. Очень тепло.

Мы уселись в машину. Матвей отбросил мою старую куртку на заднее сидение и посмотрел мне в глаза.

― Спасибо тебе.

― За что?

― За куртку. У меня никогда не было таких дорогих вещей, ― тихо выдохнула я, сама не понимая, зачем это говорю.

Ему плевать.

― Нике спасибо скажешь. Это же из‐за нее, ― хохотнул Соколовский и заведя двигатель, вырулил на дорогу.

― Ну ты и придурок, ― выдохнула я и отвернулась к окну.

― Не забывай об этом, мышь. Я придурок и та еще сволочь.

Через минуту мы остановились на светофоре и Матвей, обернувшись ко мне, задрал рукав куртки вместе с кофтой до локтя. Я нахмурилась недовольная его поведением, и тут же увидела, как он свел брови на переносице. Его губы сжались в одну линию.

― Вот стерва. Придушу!

12. Глава 12

Матвей.

Ну и сука бешеная! Весь киплю внутри. Умудрилась синяк поставить. Я, конечно, все понять могу, но вот рукоприкладства не выношу. От слова совсем. Сам бы урыл Веронику чтобы впредь думала хорошо, прежде чем руки распускать. Вот только папа меня учил девочек не бить. А значит, моей, уже бывшей спутнице повезло.

Отпустил руку Эли и схватился за руль. Светофор показал зеленый и тронул с места. Все кипело внутри от негодования. Понимал, что явись я сейчас на пары, могу наломать дров поболее, чем прогул.

― Есть хочешь? ― спросил у притихшей мыши.

Зыркнула на меня искоса и промолчала. Значит, хочет.

Идти сейчас куда-то в ресторан будет слишком, мы тогда и к концу учебного дня в универ не попадем. А вот фаст фуд самое то. Тем более, что их по дороге тьма.