Убираю и зачем-то закрываю глаза.

Я это сделала. Неужели я это сделала?

Нет, нужно проверить, все ли в порядке с Игнатом.

Открываю глаза и понимаю, что… что-то пошло не так!

Почему я так думаю? Да потому, что Игнат, он… лежит передо мной с закрытыми глазами без малейших признаков жизни. Я не вижу, чтобы его грудная клетка вздымалась от дыхания…

— Что же я наделала?! — отбрасываю шприц в сторону и тормошу Лютого, пытаясь то ли привести в чувство, то ли оживить.

— Так, так, так… Пульс, надо проверить пульс, — бормочу себе под нос и трясущимися руками приставляю пальцы к его шее.

Замираю, пытаясь расслышать биение сердца, но…

— Нет! Нет, нет, нет, не может быть!

Пульса нет. Совсем нет!

Получается, что…

Неужели я собственными руками убила Игната Лютого?..

5. Глава 4

Игнат

Малышка испугалась. Я видел это по ее глазам, по трясущимся рукам.

Боялась, но хотела меня спасти. Сомневалась до последнего, что-то бормотала себе под нос, но я не мог расслышать — из-за этой гадости, что пустили по моим венам, все мои органы чувств вышли из строя.

Все, да не все.

Горячее волчье сердце ходило ходуном, и всему виной была ее близость.

— И-игнат, ты только не двигайся…

Очень смешно. Я уже говорил, что пока ротик этой малышки закрыт, она еще терпима? А вот откроет, и все, злит меня до ужаса.

У меня уже была мысль, чем я могу занять ее рот, ничем хорошим эта мысль не закончилась. Холодный душ и попытка успокоить проснувшегося волчонка.

Ну да, было дело. После одного раза я запретил себе даже думать в этом направлении. Мне хватало проблем, да и не пристало взрослому мужику пускать слюну на эту студентку, проще говоря, козу мелкую.

Мелкую и строптивую.

Если бы не запечатление, все было бы проще. Например, не лежал бы тут, как мешок дерьма, ни чувствуя ни рук, ни ног, не говоря уж о других органах.

Лея делает вдох-выдох и фигачит мне в шею свой укол, который, как я понял из ее монолога, дал этот ушлепок недоделанный, Ветров.

Выпускает все содержимое мне в кровь и, вытащив иглу, закрывает глаза.

А я чувствую, что все. Не могу дышать, не могу соображать. Отключаюсь.

Неужели все? Финита ля комедия?..

Не, ну, малышка Лея тоже, нашла кому доверять!

Только дайте прийти в себя, я этого малолетнего подонка раскатаю по асфальту…

— Игнат, пожалуйста, очнись! Не умирай! — причитает Лея, тормоша меня что есть силы.

Я бы рад открыть глаза, подвигать конечностями, успокоить ее, но, сука, не могу.

Я как будто впал в недокому. Стал овощем? Если так, то тогда сразу меня пристрелите, негоже волку валяться беспомощным.

Ну Ветров, ну шакал, ты еще пожалеешь, что с Лютым связался!

— И пульса нет, — Лея щупает мою шею своими прохладными пальцами.

А мне от этого приятно, даже очень.

Самое странное, что я чувствую каждое ее прикосновение. Выходит, я все еще жив?

В ту же секунду догоняю, что… Вот, что значит, вылетело из головы! Совсем забыл про то, что в критических ситуациях сердце оборотней начинает работать на «минималках». То есть, даже пульс не различить, настолько тихо и медленно бьется сердце.

Главное, бьется. С остальным как-нибудь разберемся.

— Игнат, не смей умирать! — слышу я причитания Леи, и следом она обхватывает мое лицо руками.

Гладит его, пробегается пальчиками по моим скулам, впалым щекам, лбу.

Вот теперь я точно умер.

Окончательно и бесповоротно.

Все псы после смерти попадают в рай? Да, теперь я в этом уверен. Потому что… Я там.

Еще никогда не чувствовал себя так…

Я не знаю, блаженно! Восхитительно! Охуенно!

Удивительно, в эту самую секунду мой рай находится в руках малышки Леи.

Чувствую, как кровь начинает разгоняться по всему телу с удвоенной силой, как запускает мотор из плоти и крови, как вновь появляется возможность различать запахи, четко слышать звуки…