В нос тут же ударяет запах ее духов. Нежных таких, чуть цветочных. Он смешивается с ароматом ее невинности, и это в очередной раз сносит мне крышу.

Глупышка думает, что я умер, и, всхлипывает, обняв меня за шею…

Твою мать, она, что, всерьез рыдает?!

Нет, все стерплю, только не женские слезы. Нужно срочно подавать признаки жизни.

Пытаюсь пошевелить рукой и ногой. Получается, подумать только! Еще никогда я не был так рад элементарным возможностям своего волчьего организма.

Получить-то получается, но я понимаю, что не хочу уходить из рая. Не хочу отрывать эту малышку от себя.

Надо, Игнат, надо. Пока Лея не залила слезами всю квартиру.

Шучу, конечно. Дело не в этом, а в том, что… мне не хочется видеть ее такой. Разбитой, расстроенной, рыдающей.

Пусть лучше язвит и смеется, потерплю. А вот это вот все — не смогу вынести. Чувствую, что внутри меня все переворачивается, когда Лея такая.

Осталось только бабочкам крылышками запорхать перед глазами, чтобы я окончательно поехал. Побочный эффект запечатлевания, он и не такое творит с сознанием оборотней.

И не только с ним — у кого-то меняется поведение, у кого-то стиль охоты, образ жизни.

А у меня, вот, сдвиг по фазе случился.

Ну реально, чуть не умер на холодном полу собственной квартиры, но вместо того, чтобы поскорее приходить в себя, лежу и балдею в объятиях малышки Леи.

Сам не замечаю, как рука тянется к ней и касается ее спины, намереваясь погладить…

Лея испуганно ойкает, точно увидела перед собой покойника, и неуклюже садится прямо передо мной. Под короткой юбочкой успеваю заметить белое белье, обычное такое, без всяких там кружавчиков и прочих дамских штучек.

И это заводит меня сильнее, чем все старания Ленки и Маринки, чьими услугами я собирался воспользоваться до прихода ко мне мстителей этого сопляка.

— Так… ты живой?

— Твоими стараниями… — голос охрип от долгого молчания, откашливаюсь и оттолкнувшись от пола сажусь рядом с Леей. — Испугалась?

Не знаю, зачем я это спрашиваю, но сегодня даю себе небольшое послабление — как никак, вернулся с того света, мысли еще не успел привести в порядок.

Я жду от Леи очередной колкости или язвительного комментария, чего угодно, но только не этого.

Она бросается вперед, ко мне, и с чувством обнимает меня за шею.

В этот момент меня прошибает насквозь. Обнимаю ее в ответ, прижимая к себе как можно крепче.

Мягкая, податливая, Лея льнет ко мне, как маленький котенок.

Чертов рай! Кто бы мог подумать, что можно охуевать от невинных объятий этой несносной девчонки?

Обнимашки — это, конечно, хорошо, мило, прекрасно, но… Близость ее тела так же запускает во мне все порочные механизмы.

Я понимаю, что у меня уже стоит по стойке смирно.

Нет, есть, конечно, вероятность, что после пережитого стресса, организм решил проверить каждый орган на работоспособность, вот только что мне с этим делать?

Изнывать от дикого желания, чувствуя близость девичьего тела?

Или… выпустить «волчонка» погулять и разложить ее прямо здесь на полу разгромленной квартиры?

Тут же фантазия подкидывает кадры того, как это могло быть. Я бы стянул с нее это простенькое, белое белье, раздвинул упругие, молочные бедра и медленно вошел в узкое лоно, заполняя собой сначала наполовину, потом полностью…

Да, должно быть, это и есть райское наслаждение!

Думаю об этом и понимаю, что только сильнее возбуждаюсь. А мне нужно наоборот, остыть!!!

— Ой! — Лея возвращает меня к реальности, и я понимаю, что она почувствовала, как волчонок уперся ей в ногу.

Ну извините, нечего тут сверкать своей звездочкой и лезть ко мне обниматься. Я же взрослый мужик, да еще и оборотень, завожусь на раз-два.