― Яяя??? – удивленно переспросила Эстель, повернувшись и посмотрев на меня как на умалишенного.

― Да, ты поселилась в моих мыслях. Я постоянно о тебе думаю. Тогда я и подумать не мог, что ты станешь мне дорога, и уж тем более рассказывать о дочери я не собирался.

― Ты какой-то не от мира сего, Субботин.

Она повернулась ко мне полностью, позволив мне прижимать ее тело к своему.

― Какое-то время я вообще никому не доверял. Кажется, был момент, когда я не доверял даже самому себе.

― Почему? – она посмотрела мне в глаза, а у меня возникло дикое желание поцеловать эту девочку. Ей бы послать меня, а она стоит, слушает, прижавшись к моему телу.

Да уж, мне еще учиться и учиться…

― Про мою бывшую жену ты уже знаешь, я говорил…

― Это от нее у тебя ребенок?

― Да, она родила девочку. Это был очень сложный процесс.

― Что случилось? Тяжелая беременность?

Где-то вдали снова прозвучал раскат грома. Ветер новым порывом поднял в воздух волосы Эстель. Она принялась их убирать, но потому как руки были спрятаны под пледом, у нее ничего не получилось.

Я убрал волосы, закрутив их в жгут, и слегка потянул рукой, поднимая ее лицо и заставляя посмотреть мне в глаза. Такая чистая не испорченная девочка. Такая нежная…

― Субботин, я пришла сюда не для того, чтобы ты мной любовался.

― Ты очень красивая.

― Мне приятно, что ты заметил это только сейчас.

― Неправа, я заметил это еще с первой нашей встречи. Когда ты попала под колеса моего авто.

― Главное, что я тебя не запомнила тогда, иначе бы не пришла к тебе на работу.

― Язва… такая красивая и такая вредная.

― Ты ушел от темы разговора, − заметила она, а я перестал улыбаться и отпустил ее волосы.

― Потому что ты мне покоя не даешь. Это еще раз доказывает, что ты мне под кожу залезла.

― Почему рождение твоей дочери оказалось сложным процессом?

Я вздохнул и бросил взгляд в сторону, где только что сверкнула молния. И в голове всплыл тот день, когда родилась моя крошка. Тогда тоже шел дождь.

― Когда Вика узнала, что она беременна, я не заметил на ее лице радости. Как она тогда твердила, что очень переживала за свою фигуру. Это уже позже я узнал, что ей просто-напросто не нужен этот ребенок. Конечно, он же рушил ее планы с настоящим мужем.

― У меня в голове не укладывается, как можно было спать сразу с двумя мужчинами?

― Меня больше другое поражает, как муж мог позволять жене спать с кем-то, кроме него.

Вспоминая ту ситуацию, на меня словно груз какой-то ложился. Я сжал пальцами переносицу и на секунду зажмурился.

― Эстель, я никого к тебе не подпущу.

― При чем тут я? Ты рассказываешь или опять заднюю даешь?

Улыбнулся ее возмущениям, убрал с лица прядку волос.

― Когда я узнал, что моя жена вовсе не Вика, и успешно замужем за другим, она уже была на шестом месяце. И тогда начался самый большой ужас моей жизни.

― Ты о чем?

― Эта идиотка собиралась убить ребенка. И она бы это сделала, если бы мы не подписали контракт, где сказано, что при рождении малыша она мне его продает.

― Что? Что ты сейчас сказал? – глаза Эстель едва на лоб не полезли от услышанных слов.

Я на миг задержал дыхание и медленно кивнул.

― В три миллиона она оценила жизнь моей дочери.

― Господи, какой ужас. Что за бред? Мать продала собственную дочь за три миллиона?

― Да, я купил свою дочь. Иначе бы…

― Чокнутая идиотка… это же уму не постижимо. Как это принять, Денис?

Лиса пальцами схватила меня за футболку, а я только крепче обнял ее, понимая, как сильно ошибался в ней.

― Ее посадили, ее и муженька. Там еще делишки их открылись. Но она сидит конкретно за продажу детей.

― Ты хочешь сказать, она рожает не первый раз?