Сделала глоток чая и снова поймала на себе любопытный взгляд Карины.

― Не томи, пожалуйста. Мы же с малышом с ума сходим от любопытства.

― Ох уж это любопытство… да, собственно, больше и рассказывать нечего. Позвонила ему какая-то малышка, и на этом все закончилось.

От воспоминания о вчерашнем звонке мое тело пробила дрожь. Все равно никак не пойму, зачем он так со мной поступил, чем я заслужила такое отношение. Ну сам ведь постоянно ко мне лип, я ничего от него не требовала. Что за глупости постоянно происходят. Я ведь ни на чем не настаивала.

― Ты хочешь сказать, что все это время, пока он бесился, что за тобой ухаживает другой мужчина, сам таскался по другим телкам?

Я пожала плечами. Хотелось бы мне сказать «нет», но вчерашний звонок…

― По крайней мере я собственными глазами видела, как ему звонила какая-то баба. Там так и было подписано «малышка».

― Здрасти! Легок на помине! – скривилась Карина, глядя мне за спину.

Я напряглась и выпрямилась. Этого еще не хватало.

― Лиса, я должен кое-что сказать тебе, − произнес он, а я даже не думала оборачиваться, ― «Малышка» ― это моя дочь.

Субботин.

Я понимал, что, по сути, поступил точно так же, как и Эстель. Я не сказал правды, не раскрыл свою тайну, но тому есть объяснение. Я не думал, что после тайны Лисы у нас может зайти так далеко. Я не хотел рисковать Алисой и старался как можно меньше говорить о ней с кем бы то ни было. А вчера этот звонок…

Ночью поговорить с Эстель мне не удалось, но утром я очень надеялся все объяснить ей. И потому, как только продрал глаза сразу же рванул искать ее, но вот в номере мне никто не открыл. Моя Лиса уже завтракала с подругой.

Когда я подошел к ним, но еще не был замечен, услышал обрывок фразы:

― …там так и было подписано «малышка».

Ее голос неприятно резанул по душе. Я слышал, что ей неприятна эта ситуация, и начинал на себя злиться. Какой же я баран!

― Здрасти! Легок на помине! – скривилась Карина, глядя на меня.

Я заметил, как тут же напряглась Лиса. Она не хотела меня видеть, но я считал по-другому.

― Лиса, я должен кое-что сказать тебе, − произнес я, но Эстель даже не обернулась, ― «Малышка» ― это моя дочь.

― Что? – резко развернувшись, уточнила Лиса, а я заглянул ей в глаза.

― Нам нужно поговорить. Наедине.

― О, я тогда пойду…

― Карин, останься, − попросила Эстель, ― я все равно хотела прогуляться на свежем воздухе.

Подруга кивнула, а Лиса, поднявшись с дивана, прихватила с собой плед. Что-то шепнула Карине и обошла меня, даже не удостоив взглядом. Да уж, будет сложно.

Блонди показала мне кулак и скривилась, а я, развернувшись, пошел за своей малышкой. Пришло время объясняться.

Мы вышли на улицу, и я поежился. Сегодня оказалось очень прохладно после вчерашнего дождя. Хотя не удивительно, насколько я понимал, он шел практически до утра.

Пройдя до набережной с лавочками, я остановился позади Эстель. Она смотрела вдаль на море, а я не мог оторвать глаз от нее. Подул очередной порыв ветра, Лиса поежилась и обняла себя одной рукой. Я подошел к ней, забрал плед, расправил его и укутал продрогшее тело.

― Тебе нельзя мерзнуть, − прошептал ей на ухо, так и не найдя в себе силы отойти подальше.

Грудью ощущал ее спину.

― С каких это пор, Субботин, ты стал таким заботливым? – спросила дрожащими голосом, а я не выдержал и обнял ее за плечи, подбородком уткнувшись в макушку.

― Я не знаю. Может, вчера, а может… может, я таким и был, но из-за своего упрямства тщательно это скрывал.

― Как оказалось, ты не только это скрывал.

― Прости. Я знаю, что поступил глупо. Когда я узнал, что ты скрыла от меня свое прошлое, я очень разозлился. Ненавижу вранье и сокрытие чего-либо. И потом подумать не мог, что ты мне покоя не будешь давать…