– Я всегда волнуюсь.

Полина сделала обиженное лицо, решив, что Войнова специально держит свой секрет при себе, не давая шансов молодой девчонке.

– И это неплохо, – Ника поймала её мысль, которая, как по суфлёру, читалась у неё в глазах, – Равнодушным там делать нечего. Просто это здоровое волнение, а не бесконтрольный страх. В этом вся разница. Это приходит с опытом. Поэтому я и советую тебе тренироваться постоянно.

– Девчонки говорят, что если начать курить, голос сразу опустится, – Полине стало немного стыдно, она засомневалась, стоило ли вообще лезть с такими вопросами, но юные амбиции взяли верх, и она продолжила свой «допрос».

– Тебе нужно гордиться тем, что ты не куришь, – Вероника сморщилась так, словно ей стало противно от чего-то крайне невкусного, Полине даже показалось, что Войнову затошнило, – голос, конечно, станет ниже. Но вместе с ним сядет дыхалка, – Войнова замолчала, вспомнив, как её саму много лет назад учили тому же, – Не сможешь одно более или менее сложное предложение прочесть на одном вдохе. А дышать в микрофон начнёшь так, что это будет громче твоих слов. Закрой глаза, когда смотришь эфир, и послушай, как читают твои девчонки. Там такие вдохи, что, кажется, они сейчас захлебнутся собственным дыханием.

– Но у меня очень высокий голос. Я не знаю, что с ним делать.

– Учись дышать животом, – Ника опять что-то вспомнила, а потом показала, как это выглядит, – Я давно не вдыхаю грудью. Смотри, я дышу, а поднимается только живот. Так и голос становится ниже, и дыхание можно держать гораздо дольше.

– Ника, спасибо тебе большое. А то мне кажется, я тут хуже всех, – Полина опустила глаза и провела ладонью по раскрасневшимся щекам.

– Не обольщайся, – Ника рассмеялась, – здесь половина коллектива слова не выговаривает, и ничего, все уверены в собственной значимости. А ты только начинаешь, но уже видно, что ты ответственная и неглупая. Так что, всё у тебя впереди. И это я тебя не успокаиваю, надеюсь, ты это понимаешь.

– Да, понимаю. Спасибо, – Поля обняла Нику.

– Зачем тебе такой цвет волос? – вопрос Вероники прозвучал неожиданно, Полина дёрнулась и вопросительно на неё посмотрела.

– Ты такая милая девочка, зачем ты красишь волосы в ярко красный цвет? – Ника не смутилась и твёрдо, как школьная учительница на экзамене, повторила вопрос.

– Ну… Мне нравится, – Поля не знала, как на это реагировать, что отвечать. Ещё в подростковом возрасте она покрасила волосы в ядовитый красный, и теперь это казалось ей обычным образом.

– Ты хочешь выделиться? – Ника не отступала.

– Я не знаю, – кое-как произнесла Полина, походящая на школьницу, которая не выучила урок, – Мне так привычно.

– Дело, конечно, твоё, – Нике стало скучно спрашивать одно и то же, – но эти твои гигантские искусственные ресницы и волосы неестественно красного цвета делают твой образ… дешёвым.

– Но ведь это телевидение! – Поля резко перебила Нику, как будто защищаясь от нападения, – Здесь надо быть яркой!

– Здесь надо быть харизматичной, – Ника даже внимания не обратила на её выпад, она говорила спокойно и немного лениво.

– Но ведь ты сама всегда в гриме, ты яркая, сильно накрашенная, и уж точно не любитель абсолютной естественности.

Ника улыбнулась, как будто услышала самую банальную фразу, которую только можно было ожидать в таком разговоре. Она не стала ничего отвечать Полине, это стало походить на спор в детском саду, и Ника заскучала.

– Ты обязательно поймёшь, в чём разница. Что бы я сейчас не сказала, ты будешь держаться за красные волосы, как ребёнок за любимую игрушку. Я не хочу у тебя её отбирать. Наиграешься, сразу сменишь оттенок. Я лишь хотела ускорить этот процесс.