«Уютные Дедушки» самым прямым образом конкурировали со «Злобстными Привидениями». Первое стремилось радовать обитателей Верхнего Мира, посылая к ним самые симпатичные привидения дедушек, чтобы те нашёптывали на ушко спящим Вершкам всякие приятные вещи, навевая им добрые сны, а второе стремилось сделать их от страха заиками.

Малиса прикусила губу. Неужели её родители способны пасть так низко?! Конечно, они жулики, для которых не зазорно сбывать краденые часы на углу переулка Карманников. Но чтобы заниматься похищением призрачных старичков… Нет, в это она верить отказывалась.

– Мне бы очень пригодилась твоя помощь, Малиса, – продолжал дядюшка Язва. – Из всех вершковых Злобстов, которых я знаю, ты самая сообразительная.

Малиса обдумала, какие неприятности её ждут, если она возьмётся помогать дядюшке Язве. Помнится, Па называл его не иначе как «этот жалкий поборник взаимопомощи». Помогать кому-либо было само по себе недостойно, а уж помогать дядюшке Язве… Пожалуй, в глазах Па это будет похуже, чем получить «отлично» за школьный реферат.

– Извини, – сказала Малиса, – но я не могу. Я бы рада помочь тебе, честно. Но не могу.

Дядюшка Язва разочарованно покачал головой.

– Рано или поздно тебе придётся взглянуть в глаза правде, Малиса, – сказал он. – Ты не создана для жизни обычного подмирского пакостника.

Малиса передёрнула плечами:

– Ма говорит, что ты на всех оказываешь плохое влияние. И ещё она говорит, что «Злобсты никому не помогают, и никто не помогает нам».

– Даже в том случае, когда помочь кому-то – нужное и правильное дело? – спросил дядюшка Язва.

– Особенно в этом случае! – отрезала Малиса. – Извини. Па говорит: «Занимайся своими делами, а остальные пусть занимаются своими. Своя рубашка ближе к телу».

– Но иногда помочь другим – это лучший способ помочь самому себе, – попытался убедить её дядюшка Язва.

– Ну да. А иногда это лучший способ создать себе кучу проблем, – возразила Малиса.

Дядюшка Язва вздохнул и протянул Малисе маленькую чёрную карточку. На одной её стороне было отпечатано:

А на другой:

– Не потеряй, – сказал он. – Это на случай, если ты вдруг передумаешь. Я буду в Подмирье, продолжу расследование.

С этими словами он отступил за ствол дерева и растворился в воздухе.

Малиса вздохнула. Проблема была в том, что она не могла считаться ни полноценным Вершком, как Сет, ни настоящим подмирцем – всё-таки она живая, ну и вообще. Если уж говорить о семье Злобстов, то все они, включая и дядюшку Язву, были скорее междумирцами: иными словами – людьми, наделёнными магическим даром и способными жить как в Подмирье, вместе с привидениями, так и в Верхнем Мире, вместе с обычными людьми. Но при этом, увы, ни в одном мире они не чувствовали себя абсолютно на своём месте: для Подмирья они были слишком живыми, а для Верхнего Мира – слишком пакостными.

Малиса повертела карточку в руках, а потом отбросила в сторону. А что ещё ей оставалось? Не может же она, в самом деле, участвовать в расследовании против своих родителей! Да, конечно, они злобные, испорченные и эгоистичные, но всё-таки они её родители. Уже не в первый раз Малиса чувствовала себя как в западне: с одной стороны, ей хотелось поступать так, чтобы родители были ею довольны, а с другой – она ничего не могла поделать с желанием поступать так, как подсказывало ей сердце. Карточка, кружась, упала на землю. Прикусив губу, Малиса смотрела, как её постепенно засыпает палой листвой, а потом побрела домой, стараясь не думать о пропавших привидениях-дедушках.

Когда Малиса вернулась домой, Ма была занята: она мастерила на кухне бомбы-вонючки. Над колбами, которыми был заставлен весь кухонный стол, вились клубы зловонного зелёного дыма. Ма, как обычно, напевала за работой скрипучим голосом страдающей запором банши.