На всякий случай дернула ручку двери и попыталась открыть снова, чтобы убедиться в том, что мне не померещилось.

Но она не открывалась. Сколько бы я ни прикладывала усилий, таинственная дверь ни в какую не хотела открываться. Хоть вой!

И эта странность еще больше обескураживала: дверь закрылась влегкую от ветра, так не могла же она сразу запереться сама собой на замок?

…Или могла?

Не будучи специалистом по старинным дверям, мне ничего не оставалось, как поправить рюкзак и направиться вперед – туда, где меня ждали новые неизведанные виды, потрясающие экспонаты и истории.

Вот только привкус от всего этого неуловимо изменился. Я рассеянно рассматривала церковь и, кажется, в пол уха слушала экскурсовода. Раньше я бы дико обрадовалась, что могу присоединиться к русскоговорящему гиду, ведь это – настоящая удача! Но почему-то я ходила за группой механически и почти не рассматривала экспозицию.

Меня беспокоило чувство надвигающейся опасности. И я не понимала, во что же всё-таки я ввязалась.

Кольцо при свете дня на моей руке смотрелось потрясающе красиво и казалось древним. Украдкой я любовалась на него все время экскурсии.

Снег и ветер за это время поутихли. Но погода всё равно стояла промозглая. И я решила все равно зайти в кафе пообедать или, на крайний случай, купить с собой французский сэндвич.

Голода я не ощущала. Только мельком взглянув на часы, поняла, что нужно подкрепиться. Было уже начало четвертого, а я только завтракала сегодня.

Вокруг проносились туристы, гудели машины, текла обычная жизнь. Жуя взятый на вынос бутерброд, я безрадостно шла по городу и чувствовала буквально печенкой, что моя обычная, нормальная жизнь закончилась.

А впереди – неясность, нераскрытые тайны, новые приключения и что-то такое, о чем я подсознательно мечтала всю свою жизнь.

Я сидела на чердаке, именуемом во Франции мансардой, и рассматривала портрет. Вечер уже спустился на город, и бродить дальше по уютным и полюбившимся улочкам я не стала. Сразу после экскурсии по церкви Сорбонны, вернулась в съемные апартаменты.

Потому что внезапно, из-под полы, нагло и грозно сверкая очами, вылезла она – паранойя.

Мне постоянно казалось, что за мной кто-то следит. Несколько раз оборачивалась, но сзади лишь спешили обычные прохожие, и никто не выглядел подозрительным.

И все бы ничего, пересидела бы я остаток дня дома, без лишних вылазок и экскурсий, глядишь бы и успокоилась… Но было одно но.

Сегодня было тридцать первое декабря. А, значит, через несколько часов я подключусь к хозяйскому wi-fi и буду слушать поздравление Президента.

Слушать его на голодный желудок не хотелось категорически, поэтому мне следовало зайти в ближайший супермаркет и купить готовые салаты и закуски.

Однако с этой картиной я боялась высунуть нос наружу.

Безумно страшно было выходить из мансарды, ровно, как и оставлять картину на чердаке. А вдруг и в самом деле украдут? Ее рамка переливалась, словно сделана из золота. Кракелюр на портрете добавлял к стоимости еще минимум тысячу евро. Или две. Или три – я понятия не имела, в какую цену нынче антиквариат.

Брать картину с собой в магазин было бы глупо. Куда складывать покупки? Я привыкла экономить на всем, и покупать пакеты за евро казалось мне верхом расточительности.

Как тут быть?

В итоге, после часовых раздумий, я решила взять картину с собой. Так и быть, разорюсь на пакеты и донесу как-нибудь покупки на чердак.

Правда, подниматься по узкой крутой лестнице мне, человеку, привыкшему к комфортным лифтам, было нелегко. А вот парижане как-то справлялись. В моем доме жило несколько семей – с ними я столкнулась сегодня утром, когда выбрасывала мусор. Счастливые люди, живущие в старинном доме рядом с каналом Сент-Мартен. Да, они определенно были счастливы и привыкли подниматься пешком. Даже высокие потолки их не смущали. А вот я поднималась в мансарду как на голгофу после насыщенного экскурсионного дня.