– Если за портретом, забирайте. Вижу, вы достойны. К тому же, страж пропустил вас.

– Что?

Я во все глаза уставилась на мужчину. Он решил подарить мне портрет? Но с чего это вдруг? Портрет старинный, очень дорогой и красивый. Неужели ему самому он разонравился?

Да нет, коллекционеры так не поступают!

– Забирайте портрет.

Мелькнуло противное ощущение, что меня во что-то втягивают. Я как усталый путник на болоте – понимаю, что нужно ступать осторожно, зыбкие места обходить, но поделать уже ничего не могу – засасывает, и нет сил выбраться из вязкой жижи.

– Только мне нужно, чтобы вы озвучили желание. Таковы правила, – мужчина чуть усмехнулся уголками губ, но серьезный и твердый взгляд говорил – шутки кончились.

– Какое желание? – я стала оглядываться в поисках пути отступления, но единственный выход из этой узкой прямоугольной спальни был за незнакомцем.

– Имя, фамилия. И желание – забрать портрет.

И тут мне в голову пришла поистине гениальная мысль: мужчина разыгрывает меня. Работает тут, водит экскурсии… А я зашла в комнату для персонала, вот он и решил пошутить.

Но потом я осознала еще кое-что: он необыкновенно хорошо изъясняется… по-русски!

Забыв о странной просьбе незнакомца, я с необычайным азартом делаю шаг вперед.

– Вы знаете русский? Где вы его изучали? О, может быть, вы эмигрант? У вас абсолютно нет акцента, и такое произношение…

– Я просто сделал так, – перебил мужчина и поднял правую руку, – и между нами возникло, как вы сказали? абсолютное понимание.

Он щелкнул пальцами, и мне показалось, что воздух качнулся.

Да нет, такого просто не может быть.

– У нас мало времени. Они скоро будут здесь, и в ваших интересах высказать желание поскорее, и забрать портрет.

– А мне за это ничего не будет? – сделала я робкую попытку прощупать перспективы.

Все-таки забирать чужой портрет из чужого дома, пусть и настолько красивый и притягательный, казалось неосмотрительным.

– Это ваша судьба. Не могу знать, – он сделал легкий поклон, и в этом движении мне почудилась насмешка.

– Расписку написать?

– Не стоит. Я верю вам.

Я в нерешительности бросила взгляд на портрет, а потом – на незнакомца. Ай, была не была. В конце концов, разве может портрет принести неприятности? Да еще, если он настолько хорош?

Собравшись с духом, я быстро выпалила:

– Я – Лада Менялова хочу забрать портрет.

– Отлично. Только повторите, пожалуйста, еще раз, используя не слово хочу, а слово – желаю.

– Это так важно? – удивилась я.

– Чрезвычайно. Прошу.

– Ладно. Я – Лада Менялова, девица двадцати пяти лет от роду, – не смогла сдержать сарказм, – желаю забрать сей чудесный портрет.

Как только я произнесла последнее слово, мне опять показалось, будто воздух качнулся. Но это движение было настолько мимолетным, что я снова списала это на нечеткое зрение.

Давно пора купить очки. От постоянной работы за монитором зрение резко упало в последний год.

Мужчина стремительно подошел к тумбочке у стены, стянул с нее бордовое бархатное покрывало.

Подойдя к портрету, слегка поклонился ему, а после – завернул, стараясь не повредить его, будто он стеклянный.

– Вы можете убрать портрет в сумку, дабы избежать ненужных взглядов, – минута, и вот он уже протягивает мне плотно завернутый сверток.

– Но он не влезет в рюкзак, – попыталась возразить я.

Тогда незнакомец подошел совсем близко, и я заметила, что портрет, в общем-то небольшой. Как раз такого размера, чтобы спокойно войти в отверстие рюкзака.

Но ведь я сама стояла перед ним, когда тот находился на стуле! И его размер был вроде другим…

Прежде, чем я успела очнуться и как-то высказать свои подозрения, мужчина легким движением руки снял с моей спины рюкзак и даже успел расстегнуть основное отделение.