– Стефа? Привет! А ты чего тут в темноте? – спросил Максим, показавшись в дверях кухни, и включил свет. – Что случилось? С экзаменами что-то или родня напомнила о себе?

От его голоса в груди болезненно сжалось. Я прикрыла глаза, привыкая к смене освещения, неловко взглянула на Максима. Жених выглядел уставшим и взволнованным. Карие глаза смотрели с беспокойством.

Максим знал, в каких я отношениях с тётей и её семьёй. Как только мои родители умерли, та затеяла дележку и мечтала забрать мою квартиру, либо выкупить за бесценок. После моих рассказов о скандалах в посёлке, Макс каждый раз говорил, что говорить с ними мне совершенно не о чём и ждал момента, когда я продам свою квартирку там и разорву все связи с родственниками, которые никаких теплых чувств ко мне не питали.

Сердце гулко стучало в груди. Слёзы заволокли глаза. Только я собиралась заговорить, как к горлу подступали рыдания. Такой родной, любимый Максим… Вот он уже рядом. Присел на корточки, вглядывается в моё лицо, пытается взять за руки. Так хочется податься к нему, броситься в объятия и забыть обо всём. Но нет…

Предатель. Он буквально несколько часов назад этими самыми ладонями, пальцами, ласкал чужое тело…

– Родная, что случилось? Почему ты плачешь? И бледная такая. Скажи мне, – потребовал жених, и тут же добавил мягче: – Пожалуйста, расскажи, что случилось.

Пока пыталась взять под контроль голос, мысли, минуту назад хоть сколько-то упорядоченные, смешались. Оставить всё как есть и молчать? Растоптать свою гордость, прогнуться, терпеть всё это, зная, что он проводит время со своей Аней? Ради семьи, ради ребёнка. Но где гарантия, что Максим не любит свою любовницу и сам не бросит меня ради неё? Может, потянуть время, встать на ноги, найти работу и жильё, и тогда рассказать? Но как смолчать? Как выдержать?

– Ты мне изменяешь, – сиплым голосом, на выдохе, произнесла в итоге я. – Я знаю… Видела… Слышала…

Я смотрела на жениха, выискивая в его лице и глазах хоть какие-то эмоции. Однако вместо вины или раскаяния заметила только облегчение и даже легкую улыбку. В этот момент захотелось поверить в чудо. Вот только тошнота опять подкатила, да так сильно, что я, убрав с себя руки Макса, помчалась в ванную.

Только минут через десять я смогла выйти. День был таким тяжёлым, а нервное напряжение продолжало нарастать. Слабость во всем теле не давала нормально думать, хотелось спать. Однако разговор не окончен, нужно что-то решать.

Я вернулась на кухню. Хотела присесть на своё место, но, взглянув на Макса, отшатнулась и замерла. Жених был сам не свой. Нет, даже не так. Кажется, он был в ярости и едва сдерживал себя, чтобы не… Чтобы что? Мне было страшно представить, что может сделать он в таком состоянии. Он никогда не причинял мне боли, не поднимал на меня руку, любил всем сердцем, но сейчас его вид не предвещал ничего хорошего. Таким я его не видела никогда.

– С кем? – спросил Максим тихо, с угрозой.

Я с трудом стояла на ногах. Стресс, страх, внезапно начавшийся токсикоз… Видимо, на этом фоне у меня и голова перестала работать, потому как я совсем не понимала смысла вопроса и настроения жениха.

– Это ты мне скажи, – ответила я так же тихо, но спокойно, даже осторожно.

– Ты не поняла, – ответил Максим и взял со стола заключение врача. Да сделал это с таким отвращением, что мне стало ещё страшнее. – С кем ты спала? Кто отец этого ребёнка?

Я встрепенулась. Вот чего-чего, а подобного не ожидала. Будь у меня силы, накричала бы, обвинила, разозлилась. Но сейчас меня хватило лишь на то, чтобы устоять на ногах и вновь не разрыдаться.