– С тремя детьми, сборы, они что там, совсем очумели? – Иной реакции от жены Алексей и не ожидал. – Я им позвоню! Я им всё выскажу! Кстати, почему здесь не указан телефон? Да я и без телефона: я им Настьку оставлю на денёк, двух часов не выдержат, взмолятся, машину специально, чтобы тебя вернуть, пришлют.

Вот женщины! Как они цепко подмечают детали! Алексей внимательно осмотрел повестку: номера телефона и в самом деле указано не было. Но даже если бы он и был, предположить, чтобы Алёна по нему позвонила! Жена Подрезову, несмотря на своё претенциозное имя – Альбина (в переводе с латинского «белая»), и массу глупостей из самых разных гороскопов о якобы присущих этому имени амбициозных чертах характера и удачливых особенностях судьбы, досталась сущая божья коровка, собственно, такими же были его тёща и тесть. Хотя тесть подчас, когда его особенно допекали родные, нацеплял на пиджак ордена, медали и с мукой в сердце отправлялся куда-нибудь на очередной приём: что-то просить, кого-то усовещивать. Иногда помогало. В частности, с телефоном. Того и гляди должен был ускориться процесс.

– Ладно, как-нибудь перекрутимся, – со вздохом сказала Алёна, уже засыпая. – Мать попрошу, на работе попробую договориться с начальством. Слушай, а зарплата? Зарплата как?

– Средний заработок. Сдам справку в бухгалтерию, оставлю доверенность, будешь за меня получать, – ответил Алексей сонным голосом.

– Ну а срок? Там ведь срок не указан!

– Срок обычный, три месяца, чего указывать? А может, всё-таки попытаться? Трое детей – по-моему, там определённо что-то напутали.

– Вот и выяснишь, – уже совсем погружаясь в объятия Морфея ответила жена. – Отдохнёшь там. От нас, по крайней мере.

– Да, хорош отдых. Где-нибудь в палатке, в поле. Подъём, отбой, в промежутках кросс с полной выкладкой. Да ещё какой-нибудь дебил старшина! Два года: «Стой! Кто идёт?» кричал, интересно, чего на сей раз сподоблюсь?

– Ты там того, не балуй, – запоздало напутствовала жена. – Я-то не смогу, а Настёна точно глаза тебе выцарапает.

– С кем баловать-то, – совсем без сил огрызнулся Алексей. – Ты что, не знаешь, что такое армия? Там исключительно мужской контингент!

– Ага, рассказывай, а обслуга, а увольнения. Я предупредила, Настьку не обмануть.

Староста группы (может, старший сержант или комвзвода), по всей видимости, был тоже из «сборной гвардии», но как ловко, гад, сразу сориентировался, подсуетился – прибыл на день раньше, что ли? – а теперь вот смотрел на Подрезова осовелыми глазками и дышал смачным перегаром – наверное, устроил себе достойные проводы.

– Иди к начальству, моё дело телячье. Может, тебе сразу дадут медаль отца-героя и отправят дальше увеличением народонаселения заниматься. – Он хихикнул своей шутке, оглянувшись на уже притёршихся к нему подлипал: каждый понимал, как много от первых дней нахождения здесь зависит. – А может, наоборот, срок продлят, будут гонять, пока вся дурь не выскочит.

Алексей постоял немного в нерешительности перед дверью «начальства», затем всё-таки постучал.

– Войдите, – послышался негромкий вежливый голос.

Первое, что поразило Алексея: то, что «начальство» было в штатском, так что он не знал даже, как ему к собеседнику обращаться, в каком тот был звании? Скорее всего, капитан.

На сей раз его выслушали предельно внимательно, однако реакция оказалась той же.

– У всех трудности, товарищ Подрезов. А скоро трудностей, сложностей, заминок, запинок станет ещё больше, вообще невпроворот, как же вы их решать собираетесь? Мы как раз и вызвали вас сюда, чтобы вам потом жилось легче. Так сказать, тяжело в ученье… Вас ведь выбрали – вы сознаёте? – выбрали, это большая честь. Вы потом всё поймёте, уж поверьте мне на слово, да ещё тысячу раз нас возблагодарите, а пока отдыхайте, устраивайтесь. И будьте внимательны, от каждого шага здесь для вас многое в дальнейшей жизни будет зависеть. Вот приход ко мне ваш – уже первый прокол. А промашек не должно быть. Времени нет вас перековывать, переучивать, нам готовые люди нужны.