Поэтому, сейчас страны, которые принимают огромное количество иммигрантов вынуждены смириться с наличием другой культуры на своей территории.

Например, в Кададе существуют: микро Индия, микро Арабские, тире мусульманские страны, микро уже не применимо к Китаю, мини Китай.

Остаётся только создать мини Россию, но об этом чуть позже.

Так вот, студенты и школьники являются ещё и полем невидимой войны между родителями и их преподавателями, которые на самом деле выполняют правительственный заказ.

Что происходит на этом поле боя, которое находится в голове и душе школьника и студента?

Можно привычно ответить, «это только Богу известно!», но это не правда, всё это очень хорошо изучено, и на государственном уровне внедрено в практику воспитания и обучения.

И тут я вам могу открыть ещё один маленький, но очень важный секрет.

Когда мы смотрим на звёзды, то мы видим свет иногда уже миллионы лет назад погасших звёзд, вам уже смешно, это ведь не секрет, а настоящий секрет в том, что, пользуясь информацией о дальнем зарубежье, мы, а теперь и вы пользуетесь полностью устаревшей информацией о нём, и о Кададе в частности.

То есть многие в своих головах держат образ той Кадады, которую нам ещё во времена СССР преподносили, через «вражеские голоса» по радио.

И, как ни странно, этот имидж остался в головах тех, кто уже и не слушал эти голоса.

Секрет в том, что той, Кадады больше нет.

Нет и того запада, как мы его себе представляли, а есть нечто другое, оно это другое меняется так же быстро, как мода от кутюр, сегодня все девушки сверкают ребрами, а завтра в моде пышки по 100кг.

И многие иммигранты, реагируя на старый имидж, часто не могут пережить той разницы, между ожидаемым, и суровой реальностью, с которой им, неизбежно придётся столкнуться.

Как ни странно, скорость передачи информации стала равняться скорости света, а вот скорость осознания процессов, происходящих в других странах, по моему мнению, замедлилась.

Опишу для наглядности следующий случай.

В Кададу приехал молодой специалист по логистике, лет эдак, тридцати семи.

Дома в России он оставил жену с дочерью.

Проведя в Кададе около двух лет, он упорно работал через интернет по своей профессии, параллельно изучал французский на каких-то курсах, при этом неплохо владел английским.

Его годовой доход был приблизительно $35,000 кададских долларов.

Ему это, казалось, в то время неплохой зарплатой, но в реальности, он одевался в одежду из секонд-хенда, и жил в таких ужасных апартаментах, что когда я к нему заехал, чтобы забрать статью для газеты, которую он написал, просто ужаснулся.

Такие квартирные комплексы, являются хорошим бизнесом, но селятся в них либо пожизненные лузеры, либо люди переезжающие, на очень короткий срок.

Выглядят эти шестидесятилетние строения, как гнилушки, внутри старые полы покрытые вонючими, полусгнившими коврами, потерявшими свой первоначальный цвет от постоянных химических чисток.

Стены здесь побелены поверх жирных пятен, а унитазы покрыты мелкой трещиной от старости.

Когда я появлялся в таких местах, чтобы устроить наших переселенцев, то прикладывал все усилия, что бы они там не селились, и потом мне всегда удавалось находились другие варианты получше.

Прожив в Кададе пару лет, наш героический логист, который страшно гордился своими достижениями в знании языков и тем, что он работает не на стройке, а через интернет, вызвал в Кададу свою жену и дочь, ей в России оставалось закончить только десятый и одиннадцатый классы.

На мои вопросы, как чувствует себя дочь в школе, он всегда с гордостью отвечал, что она прекрасно успевает и его ответы напоминали мне ответы Махсуда из фильма ДМБ: «Я соней торговал, хачапури торговал? И имел уважение!»