– Настя!

– Да, Алиночка! Если бы меня Рома не спас, то сегодня ты бы никого тут не застала.

Октябрь 2010

Дима работал на почте всё лето. Они с мамой жили бедновато, маминой зарплаты оператора связи едва хватало на еду, одежду, коммуналки.

Когда к началу последнего – выпускного года – Дима на свою зарплату купил себе костюм, туфли, а самое главное – новое пальто, счастью мамы не было предела. Она несколько раз просила сына нарядиться, то соседка снизу пришла, то тёть Маша, то ещё какая-нибудь тётя. Дима знал, что маме не просто так – хочется похвастаться, мама счастлива безмерно, что сын повзрослел и может заработать себе на одежду.

Незаметно проскочила первая четверть, а после каникул стало подмораживать. Мама каждый раз просила сына надеть новое пальто, но он не решался. В то утро мама, провожая Диму в школу, торжественно вынесла пальто в прихожую.

– Дим, глянь на улицу, сегодня снег по-настоящему. Пора бы уж…

– Хорошо, мам, как скажешь.

Что бы там не говорили – встречают по одёжке, но в школе и провожали по одёжке. В этот день Оксана – одна из школьных красавиц, как бы невзначай намекнула Диме, что им по пути. Дима, не задумываясь, пошёл её провожать. По дороге она несколько раз удивилась, что он так хорошо разбирается в современной музыке, имеет своё мнение о последних фильмах (он смотрел их у друга, а тот скачивал из Интернета), жаль, что нет Интернета дома, а то можно было бы поболтать по Скайпу.

Проводив Оксану до подъезда, Дима почувствовал себя взрослым мужчиной, ему даже захотелось закурить, хотя он и не курил, чтобы идти вот так – с сигаретой в руке, в развевающемся от ветра пальто. Взрослый респектабельный мужчина.

Около мусорного ящика стоял бомж и рылся в отбросах. Дима на минуту остановился и, глянув на этого «человека», задумался.

Почему люди становятся вот такими – грязными оборванцами, питающимися объедками, ночующими невесть где?

Но тут же, его мысли улетели далеко вперёд, где он шёл рядом с Оксаной, мысленно целуя её красивые губы.

Дома Дима улыбался сам себе, за ужином мама несколько раз переспрашивала его, что случилось, но он не мог ответить толком. Да, собственно, и ничего.

На следующий день после школы, как само собой разумеющееся, он пошёл провожать Оксану. Они долго стояли у подъезда, смеялись над сегодняшними приключениями в школе.

– Парень, закурить не найдётся? – окликнул Диму вчерашний бомж.

– Пошёл вон отсюда, вонючка проклятая, – заверещала Оксана.

– Я не курю, – спокойно ответил Дима.

– Прости, парень, я не хотел обидеть. Холодно очень.

Дима внимательно посмотрел на то, что осталось от человека – красные глаза, посиневший нос, щёки, неровно поросшие седой шерстью, грязные спортивные штаны и женская куртка-ветровка, явно маленькая.

– Ты где живёшь? – спросил Дима.

– Здесь. Когда в подвале, когда на трубах ночую. Меня обещали забрать, очередь жду.

– Ты что, не видишь, что это бомж? – спросила Оксана, презрительно скривив губки.

– Вижу. Но это и не зверь лесной, а человек. И разговаривает нормально.

– Вот ещё. Воняет от него. Пойдём отсюда.

– Подожди. У меня нет сигарет и денег с собой нет, но, может, я смогу помочь? – спросил Дима бомжа.

– Да нет, парень, прости. Ты – молодой, красивый, девушка у тебя красивая, а я…. Прости, что затронул.

– Подожди. Держи вот.

Дима снял с себя своё новое пальто и протянул бомжу. И Оксана, и бомж с изумлением смотрели на него, ничего не понимая.

– Возьми, говорю. Мне тут недалеко, не замёрзну, а ты согреешься. А ещё – вон там из трубы течёт, пойди, умойся, приведи себя в порядок. Ты же человек, не зверь лесной.