Открывает банку. Я погружаю палочку в вязкий мед и протягиваю ему первую порцию. Заслужил… Секунда раздумья – и его губы перестают быть упрямо сжатыми, он позволяет мне это – скормить ему мёд. Протягиваю ему молоко запить.

Стена между нами вдруг обрушивается! Я наконец-то полноценно чувствую поток его эмоций.

Мы тихо смеёмся. Вторую порцию съедаю сама, послушно выдав парочку стонов. Вкусно нереально!!

– Да ты – Бог! – мурлыкаю я, закатывая от удовольствия глаза.

Ухмыльнувшись опускает взгляд.

Мы окутаны моим удовольствием и его удовлетворением. Очень гармоничный тандем эмоций! И мне кажется, мы оба пытаемся вчувствоваться в него, чтобы поймать детали и рассмотреть внимательнее. Едим молча, запивая мёд молоком из одной бутылки. Мне нравится, как он облизывает свои губы… А он смотрит на мои.

Звонок телефона.

– Да, Крис… Мы… искали мёд. Вересковый.

От него это звучит так… чрезмерно невозмутимо! Как будто он не кормит меня мёдом, а покупает мне в аптеке прокладки. Уверена, он делал бы это точно таким же тоном. Чрезмерно невозмутимым. И меня сносит от смеха! Загибаюсь, качнувшись на каблуках. Гравий… неустойчиво… Подхватывает меня под локоть.

– Не могу. Ещё не накормил. Подъезжай к нам, Крис…

– Осторожней… – отпускает он. – Обещал доставить тебя в целости.

– Ты хорошо справляешься с распоряжениями, – допиваю последний глоток молока.

– Я со всем хорошо справляюсь.

Это звучит слегка заносчиво, но я верю ему сразу. И в него. Достаёт сигарету. Рассматриваю, как курит её. Жадно. Мне кажется, что обычно он делает это более лениво. Какое-то время он открыто встречает мой взгляд. Что-то хищное двигается внутри меня. Броня практически взломана. Пара резких движений и… я почувствую его во всей красе.

– Ну и взгляд у тебя… – качает он головой.

«Не трогать…» – с улыбкой закрываю глаза. Это мужчина Крис. Пусть так и останется!

Он снова опускает взгляд, и стена вокруг его ядерного реактора водружается на место.

– Верни меня Крис.

– Поехали…

– Ты выжила? – посмеиваясь, Крис демонстративно разглядывает меня. – Травмы, ранения, нервные тики? Или какие-то другие боевые?..

– Должны были быть?

– Три часа? Наедине? В замкнутом пространстве? ВЫ? Да один из вас обязан был полечь в неравном бою – «Львица против Скорпиона»!

– Значит, это была не я.

– Хорошо бы… – чуть слышно.

– Твой Дракон был вежлив и обходителен.

– Аронов всегда вежлив и обходителен. Даже когда хамит, натягивает или сводит счеты. Но «твой» – это ты погорячилась. Аронов вольный хищник. Мы скорее… дружим, ни в чем себе не отказывая.

– Это прекрасно! Единственно принимаемый мой формат близости.

– Топишь за свободу?

– Топлю. Всех, кто пытается отобрать!

– Аха-ха!.. Женька, твой язык – это сплошное наслаждение! Я заказала суши. Любишь?

– О, да… Особенно «Дракон». Их острую версию.

– Отлично! Обожаю «Дракона», – улыбается Крис, закусив свою губку-ягоду.

Развалившись на большой кровати, мы лениво болтаем при свете ночника, разглядывая люстру на потолке. В ее хрустальных гирляндах играют красные блики.

Уже давно за полночь, но нам не спится. Крис наматывает на палец прядь моих волос поднимая ее вверх. То же самое проделываю с ее огненной волнистой прядью. Складываем их вместе.

– Дай-ка мне свою ладошку, – тяну её руку к себе, – левую.

– Хиромантия?

– Немножко… – глажу линии руки, провожу большим пальцем по выпуклому бугорку. – Такой же, как у меня.

– Кто?

– Венерин бугорок… Это зона чувственности. Нижняя зона более выражена – инстинкты, страсти, пороки. Смотри, какой исписанный! – нажимаю на линии и морщинки. – Ты горяча и невоздержанна в своих страстях.