Я изобразил послушание и поспешно шагнул внутрь. Там тоже было темно. В нос ударил запах рыбы. Старый, неистребимый запах…

Какая-то тень двинулась навстречу.

– Покажи лицо! – вспыхнул мощный фонарь.

Отведя взгляд в сторону, чтобы не поймать «засветку», я приподнял руку, как будто собирался отбросить капюшон. Но вместо этого сделал короткий подшаг и подцепил руку с фонарём. С перепугу приём прошёл сам собой, молниеносно, почти помимо сознания. Крутанув противника через спину, я вложил в этот бросок весь свой страх и всю злость за то, что этот страх меня посетил. Тот не успел сгруппироваться и всеми костями грохнулся об пол, задев по пути створку ворот.

Я быстро присел, наступив неизвестному ботинком на правую руку, а коленом на спину между лопаток. Завладев катающимся по полу фонарём, я осветил сарай, подняв трофей высоко над головой, чтобы сместить возможным противникам точку прицеливания. Но больше никто ко мне не бросался, да и по углам никто не прятался. Сарай был почти пуст: луч фонаря в зябком, чуть затуманенном от конденсата воздухе, беспрепятственно шарахался по стенам, высветив лишь небольшую пирамиду ящиков по центру. Что-то вроде обшарпанных пластиковых лотков для рыбы. Только какое-то голубоватое свечение шло со всех сторон…

Потом я выхватил из-за пояса упругую ленту пластиковых наручников, выкрутил поверженному противнику сначала одну руку, потом другую и сковал запястья за спиной. Тот оказался неожиданно силён, но я справился. Быстро обыскал, прохлопав спину, пояс и штанины. Из контрабандистов воины обычно никакие… Ничего, кроме армейского ножа в ножнах, при нём не оказалось. Отобрав нож, я было уверился, что всё уже кончилось, но в этот раз интуиция меня сильно подвела. И через минуту это едва не стоило мне жизни…

– Лежать! – приказал я, вставая и сбрасывая капюшон.

Связывая врага, фонарь я положил на пол – так, чтобы он светил в дальний угол. Но в ломаных ярких отсветах от пола и потолка вперемешку с треугольными тенями трудно было что-то разобрать. Зато на стенах я разглядел кожухи световодных ламп. Быстро оглядевшись, обнаружил справа от входа рубильник, включавший освещение. Оно работало!

Медленно разгорелись по всему сараю желтоватые прожекторы, которые обычно ставят в цехах и мастерских. А это, оказывается, и был цех. Только сезонный. По рубчатым следам на исцарапанном бетонном полу я угадал, что в путину сюда загоняли самоходный рыбоконсервный комбайн – большущий грохочущий агрегат, поглощающий, как прорва, сырую рыбу и выдающий аккуратные коробочки стерилизованной продукции из одного лотка и брикеты рыбной муки на корм скоту из другого. Энергии он жрёт прилично, значит тут, в сарае, где-то есть выход промышленного волновода…

Всего два шага мне потребовалось сделать в сторону от связанного контрабандиста, чтобы включить свет. А потом я ещё на мгновение отвлёкся, пытаясь понять, что же это такое сияет голубеньким вдоль стен, даже при включённом освещении видно…

И тут… Да, самоуверенность – это всегда плохо…

Внезапно якобы обезвреженный мною злодей, лежавший ничком, сделал ногами «ножницы» и неправдоподобно быстро перевернулся на спину, на связанные руки. А откуда-то из живота и груди у него мгновенно появились ещё две кривые страшные руки! В правой оказался компактный импульсный комб, потайной штурмовой автомат. И сразу стрельба, сопровождаемая злобным рыком внезапно оживившегося противника!

Эх, спасибо моему учителю, звёздному охотнику, который нещадно лупил меня всю юность на бесконечных тренировках по ближнему бою. Вбитые многолетними упражнениями рефлексы сработали безотказно – я мгновенно нырнул в сторону, даже не поняв ещё, что произошло. И сразу поплыло ощущение времени…