– Списать не дал, так?

Тот кивнул. Снова покраснел. Поправил очки (одно стеклышко все-таки треснуло).

– Ну и правильно, – сказала Настя (только лишь оттого, что молчание являлось неловким), – Нельзя заставлять помыкать собой, иначе окончательно на шею сядут.

Подумала – сто'ит ли подать ему руку на прощание? Решила, не сто'ит.

– Ну, пока? – заставила себя улыбнуться. Сейчас собственный достойный поступок казался ей донельзя глупым и пафосным. Противно. Вот и все, что она испытывала. Что за идиотская привычка лезть в чужие дела?

– Постой… как хоть тебя зовут?

Она обернулась. Ей померещилось, или он действительно смотрел на нее едва ли не с мольбой? Как щенок, которого она взяла на руки, приласкала, дала кусочек сахару…

И бросила на дороге одного, недоумевать, отчего люди так непоследовательны в своих поступках?

– Анка. Из сточетырнадцатой гимназии. Десятый "А".

Парень неуверенно улыбнулся.

– А я Денис. Из девяносто пятой. Тоже десятый "А".

– Очень приятно, Денис из девяносто пятой. Желаю тебе впредь в неприяности не попадать.

Лорд глухо тявкнул, тем самым выражая полное согласие со словами хозяйки.

"Он тебя разыщет, – шепнул Насте внутренний голос, когда она уже входила во двор дома, где жила вдвоем с отцом – профессором физико-математических наук Воронцовым, – Ибо хоть настоящего имени не знает, ты ему назвала номер гимназии. И что ты тогда будешь делать?"

"Придется его отшить, – хладнокровно ответила Настя себе самой, – Тут уж ничего не поделаешь."

* * *

Отступление второе (не слишком жесткое потрошение)

… Бил Стрельцов. "Вульф" сказал, что не желает марать руки об эту мразь. В действительности некий внутренний барьер в его сознании попросту не позволял переступить грань, за которой цивилизованный человек превращается у неуправляемого подонка, для которого все равно, кого "потрошить" – зрелого мужчину, подростка, старика… или молодую привлекательную женщину.

Впрочем, слухи о привлекательности Люсьены Б., в чем "Вульф" воочию убедился, были сильно преувеличены.

…В квартиру они ворвались в масках. Банальных "лыжных" черных масках с прорезями для глаз и рта, отчего-то неизменно вызывающих ужас у обывателей.

Малолетнего брата Люсьены Б. пришлось-таки связать, вдобавок воткнуть в рот мягкий кляп, чтоб тот не визжал.

Сама Люся получила удар в челюсть и еще один, без замаха, в солнечное сплетение (от не столь щепетильного, как "Вульф", Стрельцова) и была тоже связана по рукам и ногам.

После чего "Вульф", снова преодолевая некий внутренний барьер, извлек из специального футляра пару шприцев (уже наполненных препаратами) и очень удачно, с первого раза, ввел препараты (с интервалом в десять минут) в вену близко к локтевому сгибу тощей руки девицы.

Стрельцов включил диктофон. "Сыворотка правды" (амитал натрия) – по сути наркотик. И человек, чья центральная нервная система искусственно расторможена, фактически лишается силы воли и лгать уже неспособен (ибо любая ложь – это напряжение воли и интеллекта).

…Полученная информация вряд ли ужаснула "непробиваемого" "Стрельца", но для "Вульфа" она явилась жестоким ударом. Из того, что они узнали, следовало одно – трибунал. Трибунал для Игоря Горелого, регулярно (и совершенно бездумно) сливавшего сверхсекретные сведения своей любовнице, которая, в свою очередь, за относительно небольшую плату (и относительно недорогие подарки) переправляла их некоему "мачо", к которому питала, определенно, более теплые чувства, нежели к тому, кто отчаянно не желал верить в ее измену…

…Уходя из квартиры Люсьены Б. (девица под действием введенного ей снотворного уснула, малолетнему пацану они тоже вкололи транквилизатор), "Вульф" внезапно ощутил тошноту. Любопытно, каково было бы ему самому, если б его Ли…