Через две недели случился еще один конфуз.

В тот день Цзя Ли поехал в школу на старом папином велосипеде. На стоянке он увидел чей-то новенький велосипед, который лежал на земле. Видимо, его опрокинул какой-то негодяй. Цзя Ли привязал к стойке свой и хотел нагнуться, чтобы поднять другой, как вдруг он показался ему знакомым.

Цзя Ли вспомнил, что это новый велосипед Хун Чан. Он застыл над ним в нерешительности, гадая, стоит ли поднять или притвориться, что ничего не заметил.

И в эту минуту появилась Хун Чан. Она тут же увидела свой опрокинутый велосипед и Цзя Ли, державшего его за руль. Мальчик поспешно отпустил его, но подумал, что поступил неправильно, и снова взялся поднимать велосипед.

– Эй, честное слово, это не я его уронил!

– Оставь! – холодно сказала Хун Чан.

Цзя Ли страшно захотелось сжать руку в кулак и хорошенько ей врезать. Какие же девчонки заносчивые! Конечно, случившееся снова дошло до учителя Чжа, и тот впал в ярость, обругав Цзя Ли неисправимым мальчишкой! И еще сказал много такого, что Цзя Ли никак не мог принять, например: «Какой этот мальчишка узколобый, никаких стремлений у него нет!» Да разве можно такими выражениями разбрасываться?

Быть мальчишкой в этом классе просто невыносимо. Цзя Ли потребовал, чтобы его перевели в другой класс, но учитель Чжа ответил ему отказом:

– Когда исправишься, тогда я тебя и отпущу.

Тут-то недовольство Цзя Ли учителем Чжа и раздулось до огромных размеров.

У учителя Чжа и впрямь имелось слабое место. Он был рассеянным. Когда Цзя Ли только поступил в среднюю школу, он слышал рассказы старшеклассников, критиковавших учителя Чжа: мол, однажды вечером он пришел в класс запирать двери, но увидел, что там все еще сидит какой-то школьник. Учитель открыл дверь и попросил его не задерживаться допоздна, потом запер дверь на ключ и ушел, а бедному школьнику пришлось выбираться из класса через окно. Конечно, все это были никем не доказанные слухи, но иногда учитель Чжа и правда творил неподобающие вещи. Например, перед уроком он мог вместо «Здравствуйте, ребята!» сказать «Увидимся!» Все начинали смеяться, а он, нисколько не смущаясь, парировал:

– А разве мы не увиделись с вами снова?

Если не брать этого в расчет, можно сказать, что учитель Чжа был безупречен. Он писал толстые учебные планы, которые носил с собой в кожаных папках и наверняка досконально их знал. На уроке он иногда подглядывал в учебный план, материал преподносил систематизировано и понятно. Почерк у него тоже был красивым, достойным восхищения, а еще он говорил на правильном китайском языке с идеальным северным акцентом^>3.

На уроках родного языка он любил задавать вопросы. Раньше Цзя Ли был лучшим учеником на уроках китайского и литературы, но ему не нравился этот учитель, и неприязнь перенеслась и на его уроки. Звучит это, конечно, странно, но все обстояло именно так. Поэтому когда в последнее время учитель Чжа спрашивал Цзя Ли, ответы получал всегда не по существу.

– Я предупреждаю тебя: не делай глупостей! – учитель Чжа был человеком эмоциональным.

«Я вас тоже предупреждаю!» – подумал Цзя Ли, но вслух сказать не решился.

В последние дни учитель Чжа почти каждый день в обеденный перерыв прибегал к дому Цзя Ли. Но приходил он вовсе не к своему ученику, а к хозяину дома. Отец Цзя Ли был детским писателем. Писать для него было все равно, что принимать пищу – ни дня без этого не обходилось. Учитель Чжа написал новый сценарий и приходил к отцу спросить совета. Когда встречаются два литератора, болтать они могут часами напролет. Разговаривали они до тех пор, пока учитель Чжа не вскакивал: «У меня же уроки после обеда!» После он с неохотой прощался и отправлялся в класс, неся огромную сумку.