Пока Тофик пытался реанимировать японского годзиллу, я решил познакомиться с патефоном. Две коробки, обтянутые зеленым подобием клеенки, соединённые двумя рояльными петлями, вытянулись на тумбе, стыдливо демонстрируя своё жалкое нутро иностранному чуду техники. Никелированная ручка для завода, металлический блин диска, пронзенный штырем в центре, взбудораженная пружина, торчащая из ящика, шестерёнки, заполонившие внутренность, и звуковая изогнутая трубка с круглым громкоговорителем. Только иглы не было…

При помощи отвертки, мата и ободряющих постукиваний магнитофон ожил… Но ненадолго. Годзилла был голоден и тут же зажевал кассету…

– Твою-то так…

– Дядя Тофик, а иглы нет?

– А чего она даст?

– Для патефона…

– А! Я-то думал, для этой дряни… Гвоздь возьми сапожный! Вон их там в ящиках полно.

– Просто гвоздь?

– А какая ему разница? Только самый тонкий выбери… Хочешь починить эту рухлядь? Давай! А то у меня руки не доходят… Если масло для смазки нужно, то там в банках есть какое хочешь.

И сосед опять жахнул по «Шарпу» кулаком. В результате такого приема карате отвалилась, как челюсть, крышка кассетоприемника. Больше он ею жевать не сможет! Но была же ещё вторая! Начались пытки паяльником.

Я нашёл в ящиках коробочку с тоненькими гвоздями и отыскал в завалах жестяную масленку. Вскружив пружине голову, уговорил ее вернуться к заскучавшим шестерёнкам и задобрил их маслом, на своё место водрузил тяжеленный диск с резиновым блином, откусив кусачками шляпку гвоздика, закрепил его в зажиме на головке, вставил никелированную ручку в гнездо и провернул несколько раз по часовой… Достал с полки старый выцветший конверт… Апрелевский завод грампластинок. Вторая гр. АРИЯ РАДАМЕСА. Э. КАРУЗО (На итальянском языке). Руки затряслись, и сердце часто забилось. Нанизал пластинку на короткий штырёк, опустил звукосниматель с иглой собственного изготовления на начало дорожки… И ничего… Тишина… Я разочарованно выдохнул и почувствовал, что на меня смотрят… Слева хозяин дачи парами канифоли и олова пытался изгнать демонов из магнитофона. А справа в дверях стоял брат-хиппи. По всей видимости, он давно наблюдал за нашим экзорцизмом.

– Там надо собачку повернуть… – произнёс он, улыбнувшись.

– Какую нахрен собачку, Джаник! Чего ты городишь! Собачку… Это японский магнитофон…

Хиппи-Джаник подошёл ко мне и передвинул маленький рычажок под металлическим кругом вправо… И пластинка закружилась! Раздались шипение и тихий треск… Э. КАРУЗО запел на чистейшем итальянском языке! Патефон, который годился мне в дедушки, сапожным гвоздем воскрешал из прошлого давно забытый голос певца. Это было чудо! Джаник протянул мне открытую ладонь, что означало «Дай пять», и с удовольствием хлопнул по ней.

– Там женщины ужинать зовут! Меня за вами послали!

– Сейчас иду! – ответил Тофик.

И брат-хиппи пошёл к выходу. Я с благодарностью смотрел ему вслед. В дверях он повернулся.

– Если от батареек не работает, попробуй в сеть включить…

– Иди отсюда, сам знаю!

И Джаник, а полным именем Джангир, ушёл. Тофик сплюнул на мраморный пол, взял шнур от магнитофона и воткнул его в розетку. Индикаторы загорелись зелёными зрачками, стрелки весело дернулись вправо и ритмично запрыгали в такт только им одним слышной музыке. Тофик со злостью выкрутил громкость на полную. В комнату ворвалась группа «Бони Эм», загнав испугавшегося старичка Э. КАРУЗО в шипящую пластинку. Я повернул рычажок. Пластинка остановилась. Патефон умок. В дверях показалась перекрикивающая представителей чуждой нам эстрады тетя Таня.

– Вы чего тут? Оглохнуть можно! Ужинать идите!