После очередного конкурса, не того, где меня заклинило, были ещё, я увидел, что мулат очень недоволен поведением Светланы. Да, они просто скандалили! Прямо на чужой свадьбе! Невеста орала «горько!» Столы перебрасывались бутылками! Ну, то есть, милиция бросала пустые бутылки в прокурорских, а те, в свою очередь, бросали их обратно. Такая невинная забава. Как игра в снежки. Крепость одна. Крепость другая. И я между ними. Я уворачивался от летающих ножей, вилок, кусков всякой еды и думал: Это пи… ц! Неужели это я в этом виноват?

Я видел, как мулат, что-то прокричав на своем, мулатском, ушел из ресторана. Как Света села на стул и заплакала. Как ее успокаивали родители жениха и невесты, милиция и прокуратура. А изо рта невесты торчали только ножки жениха.

Ко мне подошёл отец невесты, я приготовился к страшному… Но он нежно вложил мне гонорар в ладонь. Приобнял по-отечески и сказал: «Молодой человек, спасибо вам за все! Нам очень понравилось! Вы идите, мы уж дальше сами! И… простите, если что не так!» Пожал мне руку и пошёл к столу, как ледокол, покачиваясь на волнах свадебного шабаша, отбиваясь от пролетающих мимо него тарелок и фужеров. Я смотрел ему вслед со слезами благодарности. Мне нечего было сказать… Я на прощание оглядел беснующихся гостей в поисках красного платья, но его нигде не было. «Наверно, померещилось», – подумал я и вышел на улицу.

Была уже ночь. В переулке налево было темно, кто-то поразбивал все фонари… В переулке направо горел один фонарь и под ним, как под душем, на бордюре, сидела она в красном платье и курила. Я подсел:

– Поругались?

– А, ну его! Не первый раз! Ревнивый…

– Ммм! Понятно…

Пауза.

– Сигарету будешь?

– Я не курю… Давай!

Закурил. Пауза.

– Чего делать будем? – спрашивает она.

– Будем? Мы?

– Ну, а кто же?

«Как в кино» продолжалось! И по всем правилам жанра я спрашиваю:

– Может, ко мне?

– Давай! Только шампанского возьмём!

– Конечно! Я в коммуналке живу.

– Ты не хочешь, чтобы я ехала? Не бойся, я громко кричать не буду…

Взяли шампанского, потом такси. Ехали молча. Она смотрела в окно. Я вспомнил:

– А ещё там на кухне мухи живут!

– Это как?

– Сталинский дом. Мусоропровод на кухне, по всем этажам. Я на пятом живу. И что-то там застряло. И гниёт. Лето же… Мы с соседкой кухню замуровали. Теперь там мухи живут.

– Прям фильм ужасов! А что соседка? Красивая?

– Бабулька! Вечно в замочную скважину подглядывала… Ну, я ей и показал то, что как раз на уровне замка находится. Перестала подглядывать.

Пауза.

– Что показал?..

– …

– Ааа…

Свадьба, видать, выпила из нас все соки… Мы подъехали.

– Как соседку зовут?

– Мария Никифоровна… А зачем тебе?

– …

– Спит, наверно, уже. Два часа ночи.

Я тихонько открыл дверь. Мы, стараясь не шуметь, разделись. Благо, комната моя была у входа…

– А где ванная и кухня?

– Дальше по коридору…

Она прошла вперёд и остановилась. Прямо перед ней была стеклянная дверь на кухню с заклеенными щелями. Там жили мухи. Но сейчас была ночь, и они спали.

– А это куда?

Она показала на двери справа и слева от кухни.

– Справа – ванная, слева – бабкина…

Сказал я шепотом. Вдруг она включила на кухне свет. Что тут началось… Кухня ожила! Черные, зеленые, оранжевые мухи-мутанты подняли рёв и стали биться спросонья в окна, в стены, шкафы. Мне казалось, что они сейчас выбьют стекло. Их были тысячи! Миллионы! Миллиарды!

– Ахренеть!!! – сказала она. – Баб Мария, доброй ночи! – постучала она в дверь соседки. – Я в душ! Не заходите! Всё! Я быстро! Только полотенце мне принеси!

И она скрылась в ванной комнате. Я услышал, как зазвенели ключи в комнате Марии Никифоровны, и сбежал в свою комнату. Мухи с презрением гудели мне вслед.