– Не замерз…

– Собирайся! Там позавтракаем. Я с собой взял.

И он вышел. Я осмотрелся вокруг: «Куда же делся Э. КАРУЗО? Тьфу, черт! Надо вставать!» Сел в кровати и, тряхнув головой, попытался сбросить сон… Но он плотно сидел во мне и никак не хотел покидать своего нагретого пристанища.

– Ну, где ты там? Вся рыба разбежится! – Тофик заглянул в окно.

– Иду!

«Проснусь по дороге, не впервой!» – решил я и, одевшись на автопилоте… не забыв про резиновые сланцы, вышел на улицу. Солнце уже начало карабкаться на забор, вылезая из своей ночной засады. Тофик пускал кольца дыма в его сторону.

– Сегодня будет еще жарче, чем вчера. Вон какое ядреное солнышко… Готов?

Я кивнул.

– Пошли!

Проходя мимо бассейна, Тофик, зачерпнув горстями воду, плеснул в меня. Влага, ударив ночной прохладой в лицо, сбила дыхание, но при этом встряхнула все мои чувства. Организм начала понемногу просыпаться. Солнце мягкой ладонью коснулось правой щеки. Свежий запах виноградной листвы проник в легкие. Предметы начали обретать четкие очертания. Ступни во вьетнамках почувствовали влагу желтого песка. Дрожь пробежала по всему телу. «Все системы в норме и готовы к рыбалке!» – проскрипела за спиной калитка.

Мы шли вдоль лабиринта заборов, которые тянулись бесконечной Китайской стеной по обеим сторонам. Изредка встречались калитки, окна-бойницы, дразнящие белыми занавесками, и совсем редко – глухие металлические ворота. Наверно, людям было что скрывать, кроме мычащих коров и блеющих барашков. Серый асфальт хрустел песком под сланцами, и с каждым поворотом песка становилось все больше и больше. Меня не покидало ощущение, что чего-то не хватает. Тофик шел впереди, окуривая меня едким дымом «кэмел» без фильтра. На плече только рюкзак… и тут я понял!

– Мы удочки забыли!

– Удочки? Зачем нам удочки?

– Как же? А рыба? Как ловить?

– Ударился вчера что ли? Я закидушки взял. Четыре штуки.

– Закидушки???

Это была моя первая рыбалка в жизни.

Каменные стены плавно превратились в деревянные заборы, а асфальт превратился в песок. Идти стало тяжелее. Ноги проваливались в зыбкую кашу. Заборы потеряли ровный строй и стояли покосившимся частоколом. И вот, сделав ещё один поворот, мы увидели море!.. Да, собственно, чего такого то? Море как море! Оно и в Африке море. Потянуло преющими морскими водорослями и мелкой рыбкой, выброшенными ночным прибоем. Чайки толпами расхаживали по дикому пляжу. Такие толстые и наглые. Казалось, что они вообще разучились летать. Красное колесо солнца катилось по краю голубой глади, отражаясь чешуйками от мутной воды. А вы думали, я вам расскажу про прозрачное, как слеза ребенка, море, которое плещется, лаская ноги, и уносит с собою забытые вами следы? Может, где-то и есть, но точно не здесь. Надо очень постараться, чтобы найти чистый пляж. Нефтяные пятна, тина, морские водоросли, взбаламученный песок, ну, и всякой дохлой рыбешки по мелочи. Вот такое тут бывает после прибоев, приливов и штормов. А вон птичий базар. Не в том смысле, что их продают, а в том, что их тут беспорядочная толпа. Чайки, бакланы, гагары, вороны, воробьи и даже, кто бы мог подумать, голуби. Все собрались на этот пир горой и дербанят тушу тюленя со вспоротым винтом корабля брюхом. Меня стало подташнивать.

– Ничего, боцман, я знаю тут одно место, там всегда чисто.

Тофик поднял с земли палку и метнул в толпу наглых птиц. Только несколько воробьев лениво перелетело на другое место. Остальные даже не обратили внимания.

Минут через двадцать показалась каменная коса, уходящая в море.

– Нам туда!

Ну, наконец-то, конец маршрута! А то, честно говоря, я уже подустал месить песок. Невысокая скала была изъедена морем и временем. Лунки округлой формы с острыми краями, заполненные водой, переливались на солнце, и в каждой кипела своя жизнь. Волны наполняли эти вольеры крошечными питомцами, которые обретали здесь свое пристанище до следующего шторма или жили до тех пор, пока нещадное солнце не выпьет всю воду из этого маленького озерца.