– Ты, Георгий, волчонком не смотри, – сказал дядя Олег и, внезапно подойдя, ласково потрепал за вихры. – Думаешь, я тебя предал? Тайну выведал, шпионил? Только я ведь не развлечения ради. Причины у меня есть, и серьёзные.

– Какие могут быть причины, чтобы… вот так? – тихо, почти неслышно, спросил мальчик.

– Гошка, Гошка, – покачал головой дядя Олег. – Пацан ты наивный, чёрт… Как тебя угораздило в такое влипнуть? Скажи лучше, ты в пришельцев веришь? Хотя зачем я спрашиваю, если ты даже меня заподозрил. Конечно, веришь, и правильно делаешь! Есть они, эти пришельцы, и их весьма немало. К большому сожалению – немало!

– Почему – к сожалению? – В слегка оттаявшем Гоше проснулось любопытство. Заметив это, дядя Олег усмехнулся краешком рта.

– Про Оумуамуа слыхал? – задал он встречный вопрос. – Про астероид, что к нам с далёких звёзд пожаловал? Много шума было, говорили, что он траекторию меняет, а значит, может быть искусственного происхождения.

Гоша кивнул. И в интернете, и по телевизору о летящем по причудливой орбите скитальце спорили до хрипоты. Только при чём здесь это?

– Ну, коли слышал, то пересказывать не буду. – Вернувшись за стол, дядя Олег вновь прикоснулся к пульту. – А теперь, как говорится, внимание на экран.

Мигнув, голограмма потемнела и покрылась огоньками звёзд. Вверху тускло зажёгся мячик Солнца, Земля не просматривалась вообще. До слуха донеслись искажённые статикой радиопереговоры:

– Комета, я Страж. 42-й и 44-й – отметки пропали. Доложите обстановку.

– 37-й – Стражу, борт 42 и 44 сбиты. Подловили командира, твари. Командование эскадрильей принял, приступаю к абордажу. Прошу обеспечить прикрытие.

– Принял, 37-й. Страж – Стреле, прикройте Комету. Как поняли?

– Вас понял, Страж. Звенья 2 и 6 перенаправлены. Больше не могу, у нас тут жарко.

…Гоша почти не слушал. Его внимание было приковано к исполинской, висящей в космическом пространстве махине с мерцающим, переливающимся всеми цветами радуги «носом».

Камера приблизилась, мимо пронеслось несколько идущих строем треугольников. На поверхности напоминающей металлический огурец громадины что-то сверкнуло, и один из треугольников, завертевшись юлой, взорвался. Оставшиеся, мгновенно перестроившись, сердито засверкали вспышками. К поверхности «огурца» рванулись серебристые рыбки торпед. Космос озарили немые взрывы, в пустоту взметнулись осколки.

– Это был мой друг, – поставив запись на паузу, хрипло произнёс дядя Олег. – Серёжка. Мы с ним огонь и воду… Эти твари выжгли протонами почти треть эскадрильи. Тогда мы не знали, что пучковое оружие может достигать таких мощностей. Но ничего, наши тоже в грязь лицом не ударили.

– Так это… – прошептал, холодея, мальчик.

– Тот самый астероид, – мрачно подтвердил дядя Олег. – С весёленьким названьицем.

– Подождите, но он же до сих пор летит, – пролепетал Гоша. – И вроде от Земли отдаляется.

– Конечно, отдаляется, – хмыкнул дядя Олег. – То, что от него осталось. А как не удаляться, если маневрировать нечем? Пусть летит, голубок. В назидание остальным.

– Каким остальным? – Гоша уже ничего не понимал.

– А вот этим, – дядя Олег поколдовал над пультом, и запись возобновилась.

Разинув рот, мальчик смотрел на покрытое «снегом» помех голографическое изображение огромного, причудливо извивающегося коридора с множеством ветвлений. В этот раз переговоры отчасти велись по-английски.

– Берег, говорит Монгол, движемся в секторе 12. У нас трёхсотый.

– Bereg, this is Raptor, contact in sector 5. Rerouting drones from…

В отдалении полыхнуло и взорвалось, в эфире выругались по-китайски.